Батюшки бывают разными. Есть добрые батюшки, есть сердитые, есть… Да всякие есть.
Отца Илью Господь создавал явно для свершения Таинства исповеди. Но не мне судить, думайте сами.
***
Из всех заповедей отец Илья считал одной из главных: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Разумеется, после заповеди о любви к Богу.
Все исповеди он старался подвести именно под эту заповедь о любви. Потому что – если нет любви, то зачем тогда все?
… Очередь на исповедь растянулась надолго. Толстой змеей она вилась по храму к аналою, где исповедовал отец Илья. В другом конце храма скучал отец Иннокентий. К нему исповедники подходили редко, в основном новенькие.
– Уж больно добрый он, отец Иннокентий наш. И хорошо это, да для исповеди плохо, – так рассуждали прихожане. – Вот если на крестины его, или на похороны – самый раз. А так… Добрый слишком. Жалеет всех, не исповедует как следует.
А отца Илью боялись, но шли. Вот и пойми этих прихожан.
***
Вот к батюшке подходит совсем молоденькая девушка. Девочка, можно сказать. Лет тринадцати. Начинает что-то еле слышно бормотать.
– Громче! – велит отец Илья. – Не слышу я тебя!
Девочка начинает говорить громко, да так, что слышит вся очередь. Оказывается, она стащила у мамы из кошелька деньги на какие-то свои девчачьи мелочи.
– Ну и чего ты кричишь? – вопрошает недовольный батюшка. – Весь храм тебя слышит!
Девочка, не понимая, как же надо разговаривать, замолкает совсем.
А батюшка, взглянув на толпящихся исповедников, кричит:
– Ну и что вы тут встали, как за колбасой! Идите вон туда, к мученику Трифону, и молитесь там! Вызывать буду!
Очередь послушно сгрудилась возле иконы великомученика Трифона, но молиться никто не стал. Все стояли и смотрели на несчастную девчонку. Слышимости теперь не было никакой, приходилось читать по губам. А как? У батюшки борода, девочка стоит спиной.
И вдруг раздается рык батюшки.
– Так в чем каешься-то, чадо?
Девочка, присев от неожиданности, что-то лепечет.
– Не то! – морщится батюшка. – Украла – да! Каешься? Хорошо. А еще?
Девочка теребит кончики косыночки и, похоже, молчит.
Молчит и отец Илья, внимательно разглядывая исповедницу. Наконец ему надоедает ждать и он снова рычит на весь храм:
– Еще в чем каешься?
Девочка что-то шепотом отвечает.
– Не то! – опять недоволен батюшка. – Да, обманула! Каешься? Хорошо! А еще?
