Мы проворонили момент, в который до неузнаваемости изменилась обстановка вокруг. Поход есть поход – как бы тяжел и опасен он ни был, ты в основном не сражаешься, не трудности невероятные преодолеваешь, а просто идешь, перемещая собственное тело с места на место. Естественно, по сторонам поглядываешь почти непрерывно, однако в ожидании нападения, в поисках ловушек, и все внимание в конце концов сосредотачивается именно на этом. И так – день за днем, неделю за неделей. Неудивительно, что в итоге начинаешь тупить во всем, что не вписывается в программу, которую сам себе задал. А кроме того, становишься уязвим для враждебного внушения. И можешь пропустить нечто важное. Даже если оно прямо-таки лезло в глаза.
Вот и мы продвигались по Гинкмару где-то уже в бывших монарших землях давно канувших в Лету местных владык. Только вчера взяли чуть влево, чтоб не к заброшенной столице выйти, а точно к некрополю, который находился в стороне и немного ближе. Сколько всего позади осталось, сколько пережили, сколько боев провели – и все нормально шло. Сто раз со смертью целовались, но для нашего предприятия было нормально и это. В футляре с эликсиром троекратного восстановления остался лишь один пузырек; так ведь остался – аж целый один! – а мы остались живы. До пятьдесят девятого уровня добрались слаженно, образцово, как в классических руководствах по прокачке. Обошли четыре опаснейших зоны соприкосновения Срединного Пространства с Миром Истинного Мрака, о которых нас предупреждала Джейн Кровавая Дорога. И как удачно обошли-то – отрадно вспомнить.
Да, четыре обошли. А с пятой не повезло. Мы не заметили признаков приближения к ней. Или нам помогли не заметить.
Я остановил костомеха настолько резко, что он едва не упал. А стоило ли так дергаться? Все равно затормозил слишком поздно. Безнадежно, непоправимо поздно.
– Вляпались? – спросил Люцифер, останавливаясь рядом.
Я не ответил. Риторический же вопрос – какого существительного на него отвечать? Не время. Но и Люца попрекать не стал. Для придирок по мелочам тем более не время.
Кабину управления понемногу наполнял проникающий снаружи сквозь сочленения доспехов скелета неприятный затхлый воздух. Мертвый какой-то. Им не хотелось дышать. Откуда-то доносились сдавленные стоны и заунывные недобрые перешептывания, звучащие то ли в ушах, то ли прямо в мозгу. Отдельных слов мы разобрать не могли, но почему-то казалось, что каждое из них имеет к нам самое непосредственное отношение.
