Максим поправил у зеркала галстук-бабочку.
Он терпеть не мог галстуки. Никакие. И смокинг, хоть и сидел хорошо, казался неудобным и нелепым. Максим привык к врачебному халату, и если бы было можно, пришёл бы на вечер в нём.
– Ты собрался?
Максим обернулся через плечо.
В комнату, шурша блестящим платьем песочного цвета – берег реки так же искрится под лучами заходящего солнца, – вошла Инга. Она улыбалась.
– Тебе очень идёт смокинг, зря ты отказывался его надевать.
Она подошла, обняла Максима сзади, и их взгляды встретились в зеркале.
– Я в смокинге, как пингвин, – сказал он и, хоть и сам знал, что это неправда, был рад, что Инга снова улыбнулась. – Но зато я иду на этот вечер с самой красивой женщиной в мире.
Инга прислонила к его плечу голову всю в мелких тёмных кудряшках, и как гибкой веточкой дикого винограда, провела рукой по его груди. На безымянном пальце её левой руки, отразившись умноженным блеском в зеркале платяного шкафа, сверкнуло кольцо с большим белым бриллиантом, которое Максим подарил ей две недели назад.
– Нам точно надо туда идти? – спросил он, и сам увидел, как скривилось его лицо.
Но Инга была непреклонна.
– Мы обязаны там быть.
– Зачем? Ты же знаешь, все эти официальные приёмы не для меня.
Инга с отчаянным выдохом возвела глаза к потолку.
– Макс, ты опять? Мы уже собрались, пора выезжать, а то опоздаем.
– Ну так, может, мне и не стоит никуда ехать? – он обернулся к ней, захватив обе её руки в свои. – У меня плохо получаются все эти важные разговоры с важными людьми.
– Значит, молчи и улыбайся, – не глядя на него, она поправляла в зеркале волосы. – Важные разговоры буду вести я.
Максим вздохнул.
Он всегда считал Ингу прекрасным врачом. Почти таким же прекрасным, как он сам.
А вообще, хорошо, что она не умеет читать мысли.
Максим был хирургом, и чтобы стать хирургом, он для начала разбил свою жизнь на множество осколков, словно хрустальную вазу об пол. Он менял себя, менял своё окружение, исключая из него тех, кто мешал ему идти к цели, менял своё сознание, заставляя его свыкнуться с тем, что рождён для великой цели – спасать жизни.
Инга тоже была хирургом. Тоже многое положила на алтарь перед своим белым халатом, и тем не менее Максим не видел, чтобы она отдавалась медицине целиком. Казалось, административная работа нравится ей даже больше. А в последнее время он всё чаще слышал от неё слова: «декрет» и «ребёнок».
