В ушах зазвенело, как от разорвавшегося снаряда. Мозг парализовало, глаза застыли на экране телефона.
– Алексей Владимирович, вы согласуете вывод второй группы?
Вопрос прозвучал гулко, как будто из другого мира.
– Алексей Владимирович?
На этот раз гарпун зацепился за спутанное сознание Алексея и вытащил его в реальность.
– Да, простите. Срочный вопрос, отвлекся. Коллеги, я вас услышал. Обдумаю на выходных и в понедельник приму решение. На этом все, большое спасибо.
Меньше чем через минуту кабинет Алексея опустел. В ушах все еще гудело, но, кажется, ступор прошел. Он еще раз взял в руки телефон, в глубине души надеясь, что там не будет этого сообщения. Но сообщение никуда не делось. Еще раз прочел: «Даня ночью погиб, разбился на мотоцикле, похороны в среду».
Алексей было дернулся нажать кнопку голосового вызова, но тут же сбросил. А что еще он хочет узнать? Там сейчас и без него проблем хватает. Что-то внутри требовало срочных решений, но каких именно – было категорически непонятно. Он встал, сделал несколько кругов вокруг стола, затем вышел из кабинета, и офисный коридор вывел его на террасу. Алексей не курил уже лет шесть, но прямо сейчас захотелось сигарету. Террасу уже давно облюбовала курящая половина его сотрудников, поэтому в любой момент рабочего дня здесь находилось от нескольких человек до половины офиса. Стрельнув сигарету, Алексей отошел в сторону, сел в шезлонг и сделал пару глубоких затяжек.
Закинув голову, Алексей стал наблюдать, как в голубом небе неспешно плывут облака. Тупая, пронизывающая все тело боль вновь парализовала его, и он продолжал смотреть в небо не моргая, уносясь мыслями куда-то далеко отсюда.
С веранды открывался захватывающий вид на центр Москвы. Пару лет назад, когда переезжали из старого офиса, именно наличие веранды и респектабельный вид стали решающими факторами в пользу именно этого варианта. Хотя, конечно, были опасения, что высокая арендная плата поставит бизнес в уязвимое положение. Но захотелось рискнуть, и риск оправдался, дела шли неплохо.
Зазвонил телефон, Алексей очнулся, будто ото сна, и принял вызов.
– Да, уже в курсе… Понял. Если я могу чем-то помочь…
Повесил трубку. А чем тут поможешь? Вот человек был, а теперь его нет, и тут уже ничего не исправишь.
С Даней они дружили всю жизнь, и это было что-то гораздо более глубокое, чем то, что обычно называют дружбой. Их матери были хорошо знакомы еще с института, жили неподалеку. И хоть после получения диплома жизни у каждой сложись по-своему, забеременели они почти одновременно и решили возобновить общение. Конечно, совместных прогулок в колясках ни Даня, ни Алексей не помнили. Но часто вспоминали, как вместе строили на даче землянку, отбивались от пятиклассников, пытавшихся отжать деньги на обед. Вместе воровали яблоки из колхозного сада. Яблок и своих хватало, но вкус риска получить порцию соли от сторожа был во сто раз прекраснее.
