Она хотела сына. Пацана. Мальчишечку. И, конечно, пусть он будет похож на отца.
Не очень высокий, но с фигурой, словно вылепленной рукой искусного скульптора: мощная шея, развернутые плечи, накачанные руки и крепкие ноги абсолютно идеальной формы. На нем вечно были какие-то застиранные шорты, давно потерявшие свой цвет, и чудом державшиеся на бедрах, обнажая совершенно плоский живот. Лёгкая небритость и выгоревшие волосы, спускающиеся до плеч небрежными прядями. Похоже, их владельцу было абсолютно неважно, как он выглядит.
Он был на работе. Спасатель на Сочинском пляже. Раскалённая галька под ногами, ровный шум, в котором намешано так много: рокот волн, крики чаек – резкие и пронзительные, плач детей, призывы купить мороженное или сфотографироваться с замученной обезьянкой.
Он не слышал этот шум, ставший таким привычным за несколько лет его работы. Не видел, – или делал вид, что не видел? – направленные на него женские взгляды – любопытные, кокетливые, откровенно влекущие.
Стоило ему показаться, девчонки-подростки начинали хихикать и нервно перешептываться; девушки в бикини принимали выгодные позы и снимали солнцезащитные очки; матроны постарше – напротив, очки надевали, усаживаясь так, чтобы их расплывшиеся тела занимали меньше места в пространстве, втягивали животы и небрежно опускали лямочки от купальника с пышных, словно непропеченных, плеч.
Он ни с кем не пересекался взглядом, не перебрасывался словом или шуткой. Он был на работе и от его внимания и умения сосредоточиться на главном зависели жизни людей.
И если вновь приехавшие отдыхающие ещё на что-то надеялись, то местные красотки давно поставили на нем крест. Он был абсолютно недоступен. Как горная вершина. Такой же привлекающий взгляды и такой же холодный и неприступный.
Они оказались совершенно случайно в очереди за мороженым на пляже. Был там небольшой киоск, к которому вечно клубилась очередь из отдыхающих.
– Тебе какое? – он неожиданно обернулся, когда до заветного прилавка оставалось пару человек.
– Сливочное, – чуть слышно пробормотала она, не веря происходящему.
– Два сливочных, – он расплатился и передал ей вафельный стаканчик. – Ешь быстрее – тает.
Июльский вечер был душный и не принес ожидаемой прохлады. Они долго гуляли и болтали обо всем и ни о чём. Он неожиданно оказался весьма разговорчивым, а она молчала, больше слушала, кивая и откидывая назад непослушную челку.
