Она даже не заметила, когда конкретно это случилось. Вдруг обнаружилось, что ее жизнь стала размеренной и спокойной, но при этом, какой-то пресной. Казалось, еще вчера она была на нервах из-за мужского коварства, из-за нехватки денег, постоянного поиска заработка, с жаром обсуждала с друзьями важные события своей и чужой жизни, потом эти обсуждения как-то плавно сошли на нет, внутри все замерло, будто извне сделали прижигание и застывшая субстанция превратилась в абсолютный мрамор , который не страдал, не мучился угрызениями совести, не переживал по поводу утрат. Даже постоянная тревожность – верный ее спутник с тринадцатилетнего возраста, изменила ей, уступив место тупому безразличию.
–Это были гормоны, – одна знакомая так характеризовала свое нынешнее состояние, которое было похоже на ее кому, – ты знаешь, теперь мне значительно лучше!
Хотя потери случались – умирали родные, друзей становилось все меньше, появлялись и исчезали из поля зрения незнакомцы, со временем, не ставшие близкими, внутренняя субстанция оставалось безучастной и неподвижной. Она так и не встретила своего человека, не сложилось – многие добивались ее, но ей становилось тоскливо от одной мысли проснуться рядом с этим человеком, или видеть его каждый день.
Близкие знакомые и подруги разъехались по разным странам – кое-кто даже до Канады добрался, и связь, которую поддерживали многие годы, пока жили недалеко друг от друга, неожиданно прервалась. Говорят, что расстояние не убивает дружбу, но это циничная ложь – разные интересы, ощущения, возникающие в разных культурных средах, не в состоянии долго существовать параллельно, постепенно растворяются в огромном пространстве, разделяющем людей. Это происходит не сразу, возможно через годы, кто-то забывает поздравить с днем рожденья, или с другой датой, и связывающее прерывается…Оно и до этого уже долгое время поддерживалось искусственно, но вот нашло свой путь – полное вычеркивание из жизни.
– Может это болезнь Альцгеймера – не может же человек вдруг так без физиологических причин стать роботом, – думала она иногда по утрам вспоминая, что было накануне, когда все вчерашние события отчетливой картиной еще стояли перед глазами, но ничего из увиденного не оставляло глубоких надрывов. Где мои эмоции, где вкус жизни? Или это какая-то форма депрессии, в которой все на первый взгляд хорошо – спокойно и ровно, а на самом деле это моя могила. Тревожило то, что эта пустота теперь с ней до конца дней, без взлетов и падений. А эти трамплины, как оказалось, нужны для ощущения жизни.
