Никаких следов насилия, – только запах.
Я выглянул в иллюминатор самолета. Подо мной расстилались желтые извилистые дороги. Вряд ли они могли кого-то куда-то привести. Кроме местных бедуинов, пустыня – это место смерти. В ней нет жалости, и, пожалуй, оказаться посреди горячих песков не самое лучшее воспоминание, которое всплыло в моей памяти, во время посадки, когда пилот предупредил, что возможно нас начнет немного трясти.
Я вспомнил ее лицо. Строго очерченный профиль, размытый египетским солнцем. И взгляд. В преломленных лучах света она походила на вымирающий вид, девушки с редким цветом глаз. Кобальт.
Мира упрекала меня, что я не любил ее по-настоящему. Она говорила так: «Ты со мной ради красивой задницы и симпатичной мордашки. Все хотят меня. А тебе ведь важно, чтобы у тебя была самая крутая тачка на районе, не так ли? – затем она хлопала межкомнатной дверью, и шла спать в гостиную». Но в тот день, я смог уверить ее, что она мне важна: как человек, как девушка, и как сестра.
Жаль, что вознаграждение, в виде благодарственного взгляда, одной из самых красивых моделей Москвы, я не успел получить.
Мира скончалась в больнице. В реанимации Хугарды.
Я еще немного поглазел в окошко и пристегнулся. Стюардесса объявила, что идем на последний круг. Странно, обычно после этих слов я чувствую, что мой круг давно уже замкнулся. А я на удивление по-прежнему дышу.
Моя мать занимала должность помощника главного руководителя в обувной фирме, а ее американец любовник был главой. Так как я не знал своего отца, Гарри был для меня чем-то большим, чем просто очередным увлечением матери. Когда я появлялся в офисе, он бежал в магазин и заваливал меня подарками. Потом усаживал к себе на колени и разрешал проехать за рулем Лендровера, по небольшому кольцу, которое очерчивало здание.
С виду он всегда был добрый, но усталый. А когда я покидал владения обувной корпорации, он с грустью смотрел мне в спину. Он обожал меня. И тому была веская причина. Все к чему прикасалась моя мама, наделялось каким-то особенным волшебством. После того, как она взяла мужские кроссовки в руки, придя первый день на работу, продажи повысились в полтора раза. А когда мама предложила шить кеды, используя парусиновую ткань, то Гарри понял, – это дьявол предлагает ему сделку. Взамен на рабское послушание и полное повиновение женщине, Гарри получит процветающую империю типа Converse.
