Дикие лебеди

Ровный и белый, в ослепительно синем, клин вспарывал небеса. Над холмами, над маревом полей, над распадками и над всклокоченным полотном утреннего тумана стройный клин лебедей торил свой путь.

– Двенадцать – сосчитала она и рассмеялась.

Железный лист немного дрожал под нами, от крыши поднимался пар. Пар уносил в небо ржавчину и лёгкий её смех.

– Как и нас. – Пробормотал я и этот поломанный голос оцарапал утренний воздух.

– Да – согласилась она и присела на самый край, явив солнцу тонкие длинные исцарапанные ноги – Только нам отсюда не улететь.

Она всё ещё улыбалась, но в этой улыбке словно не осталось жизни и света. Улыбалась мне чтобы я не грустил. И от этого становилось стократ больней.

– Я им не позволю. Я больше не дам им тебя мучить. Я… Я всё расскажу…

Эли поправила глупую вязаную шапочку единственное моё наследство всё время норовившее сползти мне на нос.

В её зелёных глазах просыпается и гаснет надежда, и я знаю. Теперь знаю какова она на вкус. Только теперь спустя двадцать лет я наконец могу до конца понять этот горько-сладкий пахнущий сигаретным дымом и хлоркой, нафталином и взрослым отчаянием вкус. Вкус бесполезной надежды. Вкус пустых обещаний. Когда рухнет всё за что я держался, когда всё что я любил – исчезнет, когда люди в больничных халатах подарят мне три месяца и бесплотную надежду на чудо. На ремиссию. На полёт. Только в тот момент я наконец пойму, чего ей стоила та улыбка.