«Он не родится и не умирает,
Раз – получив бытие. Он не перестает существовать.
Не рожденный, постоянный, вечный и древний, он не убит,
когда тело его убивают».
Бхагават- Гита.
Доцент Московского Университета Олег Иванович Нефедов поставил машину у подъездной дорожки своего дома в пригороде Москвы.
Входить желания не возникало, но после трехмесячного отсутствия необходимо было разобраться в личных бумагах, которые накопились за срок его командировки. Пустота дома и навязчивые воспоминания о Лидии вызывали неприятные чувства в душе и горечь во рту.
Перешагнув порог, Нефедов заметил лежащую куклу, второпях забытую дочерью, словно наяву увидел Лидию, с ее обычной и язвительной миной, показалось, что услышал, как, его дочь Настенька играет на пианино на втором этаже.
«Сколько можно это терпеть? С чего ты решил, что я буду и дальше так жить?» – всплыли в сознании раздраженные вопросы бывшей жены, на которые он в последние несколько лет отвечал лишь молчанием.
«Какая же я была дура!» – зрачки ее зеленых глаз расширялись в ритме нарастающей злости. – Ты меня обманываешь, ты меня всегда обманывал, самые лучшие годы моей жизни были отданы тебе, а в замен? Стирка, уборка, готовка, беготня по магазинам. В девяностые ты даже кусок хлеба заработать не мог, работала я, и деньги в дом приносила тоже я, и что же в замен? Тебя никогда нет, ты постоянно в разъездах, в своих чертовых командировках! Ну конечно, ведь Вы – «Сэр ученый Муж»! Тебя не интересует дом, семья, жена! Тебя лишь интересует твоя работа и твои студенты, твои пещеры и камни! Любой паршивый студент для тебя дороже собственной дочери, любая пещера дороже домашнего очага! Дочь выросла без тебя, ты не помнишь, как девочка пошла в первый класс, как окончила музыкальную школу. Все праздники проходят без тебя. Ты то на семинарах, то под землей, как крот копаешься, выискивая сам не зная что!
Снова он возражал. Господи, ведь масса доводов находилась – теперь все они казались пустыми и наивными.
«Я ухожу от тебя, – Лидия смотрела прямо в глаза. У меня есть другой мужчина. Я забираю Настю и ухожу»,– его любимая женщина говорила жестокие для него слова, словно забивала гвозди.
… Нефедов вошел в дом, закрыл дверь, стараясь привыкнуть к мысли, что дочери, и жены здесь больше нет. Он припомнил слова своего друга – «хуже нет, когда тылы не защищены». Теперь он как никогда понимает, что такое незащищенный тыл!
