Молодой человек нервничал, исподлобья разглядывая своего спутника. Он знал, что «хозяин» – так пренебрежительно он звал его, оставаясь наедине с собой, – это чувствует. Но вовсе не думал скрывать свое нетерпение. Скорее наоборот: ему хотелось, чтобы раздражение было замеченным.
Хотя даже если так и было, то ни единым движением стоявший по левую руку от него мужчина этого не показал. Он скользил взглядом по вечернему городу, там и тут вспыхивающему приветливыми теплыми огнями окон. За ними пробуждалась привычная вечерняя жизнь обычных людей, от которой он сам был бесконечно далек.
Со стороны они казались приятелями, решившими устроить прогулку вдали от шума центральных улиц. С той разницей, что даже то укромное место, где они сейчас стояли, было скрыто от человеческих глаз заговором Темной Слепоты. Только бежавшая мимо с деловым видом и костью наперевес собака, приблизившись к ним, ощетинилась, насторожилась – и как можно быстрее рванула дальше.
Тьма была для них родным домом, тканью мира их обитания и самим их существом. Потому что один из них был ее Хранителем, а другой – его помощником, слугой и самым искренним среди его ненавистников.
Хранитель дышал глубоко и с наслаждением. Такие прогулки были его маленькой слабостью и невинным удовольствием, способным вызвать редкую улыбку на всегда беспристрастном, моложавом, не тронутом временем лице. Зато с его взглядом время обошлось грубо и пренебрежительно: в их ледяной синеве покоилась мрачная громада всех прожитых им лет.
Неудивительно, что Хранитель безупречно знал все законы жизни, потому и наслаждался ее прекрасными в своей мимолетной зыбкости проявлениями. Он с восторгом наблюдал, как за горизонт скатывается солнце, как небо меняет цвет с бледно-голубого до пронзительно-фиолетового, а потом и черного. Он улыбнулся этому цвету, как старому знакомому, и прикрыл глаза. Он помнил, что даже могущественные темные не могут жить вечно, поэтому и смаковал эти маленькие радости, никуда не торопясь.
Его помощник же не мог дождаться, когда прекратится этот цирк, и они наконец-то перейдут к конкретным действиям.
– Как долго мы должны таиться? Сейчас лучший момент, чтобы к ним подобраться.
– Я осведомлен об этом лучше, чем кто бы то ни было. – Звучание голоса Хранителя было бархатистым, манящим настолько, что к нему хотелось прикоснуться. И его помощника это раздражало особенно сильно. Потому что такое желание появлялось и у него. В этом виделось что-то рабское, слишком услужливое даже для его должности. – Но пока еще слишком рано. Давай не будем лишать себя уникального шанса насладиться воссоединением семьи.
