– Александр, может, нам поехать в отпуск на море?
Элиза, моя жена, лежала на диване и лениво листала страницы журнала. Было воскресенье, за окном стоял октябрь. День был хмурым, неприветливым, накрапывал мелкий дождик. Казалось, что этот день накинется на любого, кто выйдет сегодня из своего жилища. Именно поэтому мы решили остаться дома и со спокойной совестью предаваться праздности.
Мы молчали уже минут двадцать. Я давно отложил книгу, которую читал, и погрузился в свои мысли. Именно оттуда меня и вытянул так неожиданно прозвучавший вопрос Элизы. В тишине нашей гостиной, нарушаемой лишь шуршащим дождем, он выстрелил, как петарда.
– Что? – резко очнулся я от мечтаний.
– Я говорю, что нам нужно отправиться на море в наш следующий совместный отпуск. Как тебе идея?
Я взглянул на жену. Я видел ее каждый день, но снова и снова поражался ее умению освещать все пространство вокруг себя. Элиза лежала напротив окна, и ее золотистые волосы создавали легкое свечение вокруг ее головы. Тонкие, изящные запястья лежали поверх журнала, который она забросила. Всегда: будь Элиза дома или на званом вечере, – она выглядела безукоризненно. Сейчас на ней были надеты кремовые брюки и свободная цветастая блуза, которая на ком-нибудь другом выглядела бы крикливо, но только не на Элизе.
Ее светло-зеленые глаза смотрели на меня вопросительно, и я понял, что молчу дольше, чем нужно. Обычно я не был столь медлителен, однако этот день навевал на меня меланхолию, и мысли мои текли чуть заторможенно.
– На море? – переспросил я. – Почему бы и нет. Куда бы ты хотела поехать?
– Не знаю, – произнесла Элиза. – Может, в Грецию? Помнишь, как чудесно мы провели там наш медовый месяц?
Невольно я вновь перенесся в то время. Мы поженились пять лет назад, а казалось, что мы вместе уже много лет. Я вспомнил, как мы купались в прозрачном Средиземном море. Мы могли провести целый день на диком пляже, вставая с наших полотенец лишь для того, чтобы искупаться, а затем занимались любовью.
Вспомнил, как мы катались на машине с опущенной крышей по узким извилистым дорогам Крита и ветер нещадно трепал волосы Элизы, а она лишь звонко смеялась.
Сейчас она уже не была так беспечно счастлива, как тогда. Рутина наложила на нее свой отпечаток, да и на меня тоже.
Элиза была все так же прекрасна, однако за пять лет сеточка морщинок рассыпалась на ее лице тут и там. Возможно, это было связано с ее работой. Несколько месяцев назад Элизу повысили до заведующей кафедрой общей химии в университете Бойля. Она стала чаще отсутствовать дома, и иногда я замечал, что ее что-то гнетет, однако она лишь отмахивалась от моих вопросов.
