Свет. Ослепляющий, уничтожающий свет вспыхивает перед моими глазами, а дальше только ничто.
Я прихожу в себя медленно. Голоса бубнят на заднем плане, словно раздражающие укусы в мою нервную систему. Я с трудом пытаюсь открыть глаза.
– Кажется, он просыпается. – слышу вдалеке обеспокоенный голос.
Открыв наконец глаза, я вижу больничную палату. Она совсем маленькая и неуютная, хотя, наверное, больницы и должны быть такими. Я перевожу глаза на женщину, сидящую рядом со мной. У нее яркие рыжие волосы и очень бледная кожа. Под глазами темные круги, она явно не высыпалась. Женщина резко вдыхает, видя мой взгляд, и шепчет:
– Эрик?
Пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, мое ли это имя. Понимаю, что да.
– Ты узнаешь меня, Эрик? – спрашивает женщина.
Я напрягаю память изо всех сил, голова раскалывается, но мне все же удается извлечь из глубин памяти имя: Регина.
– Ре…Регина? – хрипло говорю я.
Мой голос похож на скрежет колес поезда, во рту пересохло.
В палату бодрым шагом заходит мужчина. По его халату я определяю, что это врач, а по его глазам можно сказать, что он чертовски любит свою работу. Он весь сияет, и мне, чувствующему себя паршиво, хочется дать ему по лицу.
– Мистер Харрис? – расплывается он в улыбке. – Как вы себя чувствуете?
– Как будто меня переехал грузовик. – с трудом проговариваю я.
– Ну, это недалеко от правды! Вы помните, что с вами случилось?
Я погружаюсь в разбитую тыкву, именуемую моей головой, но ничего не вытаскиваю на свет.
– Нет, ничего не помню.
Женщина рядом со мной, Регина, вскидывает на доктора глаза.
– Это ничего, последствия травмы головы. – успокаивает ее бодрый врач.
Затем он обращается ко мне:
– Мистер Харрис, вы попали в аварию. Машина вылетела на встречную полосу и столкнулась с вами. Ваша машина перевернулась, но вы отделались сотрясением мозга и сломанными ребрами.
– Да, отделался, лучше не скажешь. – проскрипел я.
– Зато вы живы. – внимательно посмотрел на меня врач.
***
В больнице меня держат еще неделю, пока, наконец, не настает день свободы, меня выписывают. Голова у меня трещит, словно по ней бьют молотом, таблетки только слегка улучшают состояние. Ребра ноют, боль мешает дышать. Однако, как только я выхожу из больницы, мне сразу становится лучше. Стены палаты смыкались вокруг меня, я будто задыхался, а теперь, по крайней мере, я буду выть от боли дома.
