"Жизнь – неизлечимое заболевание,
передающееся исключительно половым путем,
с неизбежным летальным исходом"
Честно говоря, мне и в голову не приходило, что может получиться такая книга. Много лет назад, в своём блоге в Живом Журнале, я записал первую байку "Беломор". Потом ещё. За ними подтянулись другие… Когда количество рассказов перевалило второй десяток, пришла мысль собрать записи в один файл.
Сперва это были "Байки старого слесаря". Однако за бортом оставалось много историй про детство и школу, про другие мои работы и увлечения. Вставил их, а потом стал думать: как же теперь назвать все это?
Думал долго, крутил так и эдак. А потом на память пришли строки Владимира Высоцкого:
Я лёг на сгибе бытия,
На полдороге к бездне,
И вся история моя —
История болезни.
Моя тоже.
Важное примечание. Как уже сказано выше, книга составлена из рассказов, написанных в разные годы. Однако расположены они не по дате написания, а по времени действия. В первом томе я собрал всё, что касается моего детства.
Час зачатья я помню неточно
Здесь требуется маленькое вступление: в детстве я болел часто, в больницах бывал регулярно. И каждый раз в приёмном покое матушка моя отвечала на одни и те же вопросы: какой я по счёту, какая была беременность, как вообще уродился… Все эти вопросы задавались в моём присутствии. Видимо, медики считали, что я ещё ни фига не понимаю. Так что к семи годам я уже чётко знал, что появился на свет после двух неудачных заходов и с помощью кесарева сечения…
Итак, к моменту моего зачатия матушка уже успела побывать замужем, развестись и дважды забеременеть. Оба раза неудачно, так что где-то на небесах меня ждут мои старшие братик и сестрёнка. Третий заход случился, когда матушке было уже двадцать семь, по советским меркам возраст для родов критический. То есть, или сейчас, или всё. Первое время наблюдали в поликлинике Октябрьской железной дороги, а когда дело запахло керосином – закинули на сохранение в роддом Смольнинского района. Повторялась ровно та же история, что и с моими старшими братом и сестрой: у матушки во время беременности отказывали почки, начинался отёк и избыток жидкости убивал плод.
Как уж там над маманей колдовали, как нас обоих удерживали на этом свете – не знаю. Где-то в начале сентября тысяча девятьсот шестьдесят девятого матушку по её же просьбе отпустили из роддома. Сентябрь выдался тёплым, за окном красота, а ты сиди в палате и дыши этой хлоркой? Упросила, отпустили. Но строго-настрого наказали: как только лёгкое недомогание – звони в "неотложку" и говори, чтобы везли в Смольнинский роддом!
