Раскалённый металл влип в локтевую ложбинку, кожа недовольно фыркнула, откликнулась жгучей болью. Закопчённая на газу огненная ложка на секунду прижалась, чтобы обжечь, заставить Игоря Маркова проснуться. Последний год с ним творилось что-то непонятное. По утрам он никак не мог освободиться от сетей Морфея, чтобы встать приходилось собирать волю в кулак, и всё равно ему никак не удавалось разлепить глаза. Все его сто шестьдесят килограммов (в последнее время он заметно похудел) отборного филе качались по комнате, грозя завалиться на бок, в любую неподходящую секунду погребая под собой предметы нехитрой мебели и дешёвой китайской бытовой техники.
Чёрт с ними с потерями вещей, отвечающих за бытовой комфорт, не это беспокоило Игоря, упав, он вполне мог не подняться, а так и остаться лежать, покоясь в острых угловатых обломках на полу, отключившись в сон. Забытьё обыкновенно длилось недолго – всего каких-нибудь четверть часа, совсем не принося облегчения. Игорь не отдыхал, а мучился. Из него вытекали силы, просачиваясь сквозь сосуд тела в тлен оборотной стороны мироздания.
Единственным способом проснуться после ночи кошмаров, в которых к нему являлись мёртвые маньяки, отправленные им собственноручно в ад, оставался болевой шок. Как правило, Марков брёл на кухню, брал стальную ложку, раскалял её в синем пламени конфорки газовой плиты и жёг себя. Боль пробивала панцирь сонливости, доставая до сути душевного ливера. Игорь возвращался в реальность, вырывая себя из зыбучего песка сонливости за шкирку. Заряда бодрости, полученного от ожога предплечья, хватало до вечера: следующим утром всё повторялось заново. Так замыкался круг.
Попал в зависимость от ежедневных мазохистских процедур Марков в начале прошлой осени, когда ему Илья Гришин предложил принять участие в секретном проекте, реализуемым странным триумвиратом государственных структур – министерством юстиции, МВД, и отдельным, независимым ни от кого подразделением боевых исследований РХБЗ. Причём первую скрипку в этой компании играл руководитель отдельного батальона боевых исследований некий доктор Королёв. Доктора мало кто имел честь видеть воочию, зато слухи об этой полумифической личности расцветали буйным цветом болезнетворной плесени, поселившейся в извилинах головного мозга закрытой части общества, непосредственно имеющей отношение к государственному управлению.
