Дождь обещает быть бесконечным, но она и не думает уходить. Только мерцает под его покровом. Фигура этой одинокой девушки здесь, как аппликация, вырезанная чьими-то неумелыми руками. Границы пейзажа размыты плотной водной рябью. Дом, на пороге которого она замерла, не принадлежит ей и вряд ли что-то вообще ей принадлежит. Она кажется нереальной, ускользающей.
Темные завитки волос, как чернильные пятна, стекающие на бумажно-белую кожу. Взгляд, прикованный к пятнам грязи на носках кроссовок. Пальцы с побелевшими костяшками, сжимающие растянутые рукава кофты. Изгиб ее тела как буква, замершая на холодной и сырой горизонтали деревянного порога. Капли дождя падают на волосы и лицо, пропитывают собой джинсы, рубашку и кофту с капюшоном, но не смывают девушку со строки. Таковы аргументы в пользу ее реальности.
Последний и окончательный аргумент появится позже. Сначала в ладонях, а потом и во всем теле. Погасшее, но знакомое ощущение тепла.
Как на театральной сцене, отдергивая занавеску дождя, рядом с домом появляется другая человеческая фигура. Держится где-то у границы зрения, будто намеренно жмется к краям. Потом выскальзывает куда-то за пределы поворота глазного яблока, но одинокая девушка, сидящая на пороге чужого дома, и так не смотрит. Когда фигура оказывается в шаге от нее, девушка продолжает блуждать взглядом по своим кроссовкам. Даже в ртутной поверхности луж можно увидеть, что в этом человеке что-то неправильно.
Для простоты далее он будет называться «книжником».
Он разглядывает незнакомку на пороге его дома. Как печально пропасть ночью сезона дождей, чтобы застать утро насквозь мокрой. Даже память и личность вымыты холодной водой. Такое уже случалось когда-то. Незнакомцы и незнакомки, которым нужно открыть дверь. Спрятать от дождя. Выслушать вопросы, на которые нет ответов. Открыть дверь еще раз, когда они захотят уйти.
