0
Если взглянуть на берег со стороны
моря, скажем с лодки, то можно различить среди мутной, словно
размазанной по склонам зелени крошево приземистых рыбацких домиков
и охотничьих заимок. Остальное – а это многие квадратные мили
портовых построек, большей частью заброшенных еще в прошлом веке,
прокопченных буксиров, списанных парусных судов Королевской
Колониальной компании, полузатопленных барж и даже одного крейсера,
который мирно ржавеет в акватории со времен последней войны –
скрыто за пологим мысом. На котором, собственно, и лепятся лачуги
промысловиков. По этим халупам, большую часть года пустующим, во
время войны однажды ударили из корабельной пушки, не попали и
тотчас забыли. Скорее всего, засевшие в срубах редкие обитатели
даже не расслышали за гулом бипланов, как осыпаются мутные стекла
их домиков. Потом можно было разглядеть в стенах неровные пятнышки
бурого с глубокой щербиной посредине – от увядающей на пределе
дальности пули.
А может, бипланы были уже потом и
совсем в другом городе, спустя несколько дней после неудавшегося
десанта?
– 9
– Кажется, меня зацепило, –
пожаловался Ефрем. Он прислонился к шершавой стене, не обращая
внимания на ворох битого стекла под ногами. Его губы искривились,
как ни старался он делать вид, что боль ему нипочем.
Тут же в полусотне саженей ниже по
улице Восстания опять разорвался снаряд, и по мостовой покатились
каменные обломки, будто стараясь обогнать друг друга. Из рваного
пролома запоздало выпал массивный шкаф и с неожиданно громким
треском развалился на тротуаре, рассыпав ворох цветных тряпок.
Максим выглянул из-за угла: никто так
и не появился, все давно смылись в порт, чтобы поучаствовать в
сражении или помочь советами военным. Только мелкий отряд
нескладных новобранцев в форме пробежал в отдалении, сквозь тучу
пыли. Наверное, подкрепление для тех, что обороняли порт.
Развороченный дом – как раз то, что нужно, и нет никого, кто мог бы
схватить за руку.
– Эй, ты чего? – Слегка загорелое
лицо Максима напряглось почти так же, как и у напарника. Тот словно
посерел и стал валиться набок, цепляясь за стену свободной рукой.
Вторая продолжала стискивать кусок арматуры, будто она могла
чем-нибудь помочь.
Максим кинул свою заточенную железку
и схватил товарища за рукав, но удержать не сумел – тот тяжело
опустился на битое стекло. Левую руку он прижимал к задней стороне
бедра. Между пальцами Ефрема сочилась кровь, впитываясь в ткань
штанов.
