Это лето должно было пройти иначе. Вместо того чтобы лететь в Рим на каникулы, которые я ждала почти год, я еду к бабушке в Хосту. Душную, солёную, переполненную ленивыми туристами Хосту, которую я не люблю с детства. Я в ней только бабушку люблю. Но она и сама часто приезжает к нам в Екатеринбург. Хотя поболтать мы почти не успеваем. У меня школа, теннис и десять часов итальянского в неделю. А ещё Владик. Но с ним всё кончено. Он всё испортил в самый последний момент. Я слушаю песни Asti на повторе, я еду в Хосту, и меня ждут совсем не римские каникулы.
До Хосты оставалось ехать всего несколько часов. Родители восхищённо смотрели на солнечные переливы в волнах и дикие скалистые пляжи, мчась по извилистому серпантину, а я думала только об одном.
Закрыв глаза и наслаждаясь прохладным воздухом кондиционера, я думала о том, что никогда не любила море.
И никогда не понимала, за что его так любят все остальные. Я любила старинную архитектуру, большие городские площади с фонтанами и музыкантами, цветочные лавки и винтажные почтовые открытки. Вот за что я по-настоящему любила путешествовать.
Я мечтала поехать в Рим, чтобы узнать настоящую Италию, а не просто выучить её язык и быть дипломированным переводчиком. Всего несколько ребят из нашего класса выиграли эти путёвки, и мы с Владиком были в их числе. Это случилось в ноябре, после осенних каникул, и с тех пор мы каждый день представляли, как гуляем по улицам Рима, пробуем пасту, заглядываем в книжные магазинчики и умело общаемся с местными жителями, узнавая самые сокровенные тайны города. Я не могла дождаться выпускного, итальянских каникул и нашего с Владиком поступления в лучший языковой колледж.
Но я передумала. В тот самый выпускной вечер, когда увидела его с Кристинкой. Они целовались. Я не могла поверить своим глазам. Всё разрушилось в тот самый миг, когда казалось, что всё только начинается. Владик сначала оправдывался, потом разозлился. А Кристинка сказала, что он давно от меня устал. Я задушила его свободу. И, взяв его под руку, она ушла, торжествуя победу.
Я стояла и едва сдерживалась, чтобы не убежать в слезах домой. На душе впервые было так паршиво. Таня всё-таки уговорила меня остаться и встретить рассвет с ребятами, а на следующий день я вручила ей свой билет до Рима, в котором теперь была её фамилия. Она тоже мечтала об Италии, но завалила экзамен. И я решила, пусть хоть чья-нибудь мечта сбудется.
