Виктор Андреевич открыл дверь и сутулым, заебавшимся за день человеком, ввалился в квартиру. Квартира была скромной однушкой на окраине города, но и Витя был не сказать, чтоб пиздец каким важным гражданином. Годы брали свое, почти ничего не давая взамен. Потрепанный мужичонка «за сорок», такого в толпе не заметишь и на хуй послав, не получишь удовлетворения.
Витя снял кепку, ловким движением закинул ее на крючок вешалки, и только после этого включил свет. Очевидно, это было одним из редких его развлечений. Кепка укоризненно качалась на крючке.
Виктор Андреевич в последние несколько лет занимался грузоперевозками, прикупил себе «сраный портер» и возил на нем все подряд. И внедренным в логистические цепочки средней руки компаний, и самостоятельно.
Планов на вечер в целом не было, но тут весьма кстати захотелось срать. Витя взял томик Паланика, что-то про самоубийц, и направился в гальюн. Дверь неожиданно оказалась закрытой.
«Занято» – первым делом подумал Витя, но тут же отогнал от себя эту мысль. Да, жизнь его не балует, но застрять в очереди в сортир в собственной квартире? Витя дернул ручку сильнее. Тот же результат.
– Чё ломишься? – спросил внезапный голос из-за двери. – Не видишь, занято?
Витя прихуел. Вечер сходил с натоптанной тропы. Срать некстати захотелось сильнее.
– Кем, стесняюсь просить?
– Мной, – до обидного спокойно ответил голос.
– Но я срать хочу! – не нашел лучшего ответа Витя.
– Сочувствую, – так же размеренно произнес собеседник.
Комизм ситуации не разделял только неуемный позыв Виктора к дефекации.
– Ладно, – вздохнул он. – Давайте рассуждать разумно. Это моя квартира. Это мой туалет. Мной приобретенный унитаз в комплекте со сливным бачком. Не припомню, чтобы делегировал полномочия срать в него кому бы то ни было без разрешения.
Собеседник размышлял. Секунды тянулись одна за одной, и Виктор подумал даже, не уснули ли там, за дверью. Наконец голос явил себя:
– Ладно. Ты прав. Не кипятись.
Но Витя уже начал кипятиться. Можно даже сказать бурлил.
– Я вызываю полицию! Это свободная страна, и я ее гражданин.
Виктору показалось, что голос хрюкнул тем смешком, который всеми силами пытаются сдержать.
– Денег хочешь? Двести штук. – Сказал вдруг голос из сортира.
– Зелени? – нашелся Виктор Робертович.
– Хуелени, – не растерялся и собеседник. – Рублей, конечно.
