Джонни просыпается рано утром оттого, что на его лицо капает вода. Не самое страшное событие – протечка крыши, но неприятное. Теперь придётся снова искать плёнку, чтобы укрепить верх, а это в центре Нью-Йорка вещь проблематичная. Он живёт как раз в том элитном районе, где не то, чтобы плёнку найти, даже мусорных баков хороших толком нет. На крайний случай он пойдёт в ближайший магазин электроники, там всегда есть обрывки упаковки, что-нибудь да выклянчит.
А пока он выбирается из-под влажного покрывала и пытается привести жилище в норму: разгребает вещи от протечки и ставит на пол миску, чтобы капало в неё, а не на матрас. В ногах лежбища он находит скомканный и порванный в паре мест, но ещё вполне годный, дождевик, накидывает его на плечи и надевает капюшон так, что торчит только нос и клочковатая борода. Путь недалёк, не более двух кварталов, но проходит по территории старухи Корнелии, которой Джонни задолжал два бакса ещё со времён последней совместной пьянки, а он в завязке уже четвёртый месяц. Обходить её логово стоит ему лишних два квартала, а это дополнительное ведро воды на голову с неприветливого в этот сентябрьский день неба. В битве между ведром и старухой, побеждает вода. Потому что от неё просохнешь, а от Корнелии потом не отмоешься.
Пройдя с десяток шагов, Джонни понимает, что промочил правый ботинок. Он возвращается назад в свой переулок, роется по закромам и находит пучок полиэтиленовых пакетов. После тщательного выбора он снимает башмак и надевает пакет поверх носка. Потом, подумав, надевает ещё один и возвращает ногу в обувь. Мокрые конечности ему сегодня ни к чему. Впереди осень и зима, даже лёгкий насморк может обернуться для него катастрофой.
Пакеты спасают лишь отчасти. Ботинок хлюпает и выпускает из себя потоки коричневой жижи, нога мёрзнет, но он надеется, что носок не промок. Вопрос с обувью встал ребром, а с его неходовым двенадцатым размером найти подходящую обувь просто и без забот нет никакой надежды.
Он проходит квартал на север, поворачивает направо, и в следующем переулке снова направо, после чего оказывается снова на изначальной улице, но в шести сотнях ярдов от своего жилища.
