Чёрные кушетка и кресло густо блестели в белом свете ламп. Они стояли у свободной от книжных шкафов стены. Саму стену расквадратили разноформатные фотографии, глянцевые, пускавшие по всей комнате солнечные зайчики. Из-за бликов большую часть снимков нельзя было разглядеть, но было понятно, что на всех – работы Ангела.
– Чай-кофе? Коньяк? – Ангел положил руку Юре на плечо.
– Нет. Хотя… чай, если можно.
Юра виновато улыбнулся. Он пытался избавиться от холопского страха лишний раз кого-то напрячь.
Ангел усмехнулся.
– Присядь пока, – он махнул на кресло.
Юра раньше не бывал в тату-салонах, но здесь всё казалось правильным, именно таким, как должно. Тёмные стены, мягкий жёлтый полусвет и рабочее место, высвеченное холодным белым. Оно горело, как сцена. Вот-вот выключат большой свет и начнется представление. В зрительном зале книжных полок расположились черепа всех форм и размеров. С другой стороны, тату-салоном это место было только технически. Обычная квартира, огромная квартира, в сталинке, где Ангел заодно и работал.
Юра прошёлся по периметру комнаты. Три стены панцирем закрывали стеллажи библиотеки. Хребты книг, матовые и, реже, глянцевые, с тиснением и относительно новые, полиграфичные, широкие и тонюсенькие, в которые едва втиснулись серебряные полоски скоб, – они поднимались от самого пола до потолка. Белые поблескивающие черепа придавали важности и без того томам.
Окно тоже было обрамлено шкафами – буквой П. Под подоконником чернела ажурная решётка батареи, изящно вписанная в эту гармонию вертикальных линий.
Юра вглядывался в корешки, шевелил губами, проговаривая фамилии писателей. Как выживший солдат на мемориале павшим товарищам, он читал фамилии и вспоминал лица, героев, сюжет, цитаты. Нет, это не его однополчане, скорее – генералы: династия Андреевых, Бабель, Куваев, редкий даже для государственных библиотек Кржижановский, Набоков, полные собрания Паустовского, Пастернака…
Рядом – стена со снимками татуировок. Чёрт, да как это вообще возможно? Татуировщик-интеллигент. Даже звучит… каламбурно? Странная эклектика. Юра быстро отмахнулся от мыслей об Ангеле и с интересом разглядывал татуировки. Работы впечатляли. Изящные и целостные картины, умелое использование анатомических особенностей “холста” – цветные и черно-белые, гиперреалистичные, мультяшные, акварели. Наверняка, каждый стиль имел своё «отраслевое» название – их Юра не знал. От разглядывания татуировок кожа по всему телу начала слегка зудеть в предвкушении – вот-вот и на ней появится нечто, что он ещё долго вот так же будет рассматривать, только уже на самом себе, в зеркале.
