Это было похоже на изнасилование. Я влюбилась в человека, который использовал мою душу. Всё это время я старалась быть сильной и не показывать собственное Я. Я скрывала свои эмоции и почти постоянно молчала, стараясь ничем не выдать ни своих чувств, ни своего лица. Благо всё это время я вела дневник, в котором описывала все свои переживания, стараясь не лгать себе, я надеялась, что когда-нибудь он это прочтёт и влюбится в меня. Но, увы, я его разлюбила. Разлюбила, когда поняла, что он смеялся надо мной, обижал духовно и пользовался моей наивностью. Это страшный человек, человек без души. Я до сих пор не знаю, что у него в голове и как устроен его мир, но каждым миллиметром души чувствую, что надо мной надругались. Я шла по коридору и ощущала почти физический контакт, я чувствовала его возбуждение и разрядку, потому что он шёл за мной не останавливаясь. Я всё время оборачивалась, чтобы проверить, не свернул ли он в какой-нибудь кабинет. Но он продолжал идти за мной. В конце коридора он обратился ко мне с вполне логичным «Ты как?». «Отлично», – ответила я и рассмеялась, потому что уже тогда всё знала, что когда-нибудь я об этом расскажу здесь.
Обычная проходная холла, соединяющая три коридора, превратилась в кабинет психотерапии, и Таня наконец-то заговорила. Движимая ли стремлением понравиться издалека Мартину или чтобы просто остаться собой. К чертям наши слабости, они делают прозрачными людей, которые причиняют нам боль и нас не стоят. Нет, я не на стороне побеждённых, но сегодня Таня говорила, а не молчала. И зачем? Прорвало? С каждым словом она теряла себя. Неужто это любовь так действует на нервы? Или на нервы действует то, что вчера Мартин дал ей надежду на женское счастье, помогая с работой. Так или иначе, Таня упала на километр духовных карм в глазах Мартина, заговорив со своей подругой Катей об проблемах мирового масштаба, о науке и о медицине, о Катином внутреннем мире. Мне было страшно за Таню. Но Таня шла вперёд, не замечая, как теряет своё зрение и себя. Мартин проходил мимо по коридору и слышал обрывки фраз. Таня понимала это и ненавидела себя. Но продолжала говорить. Но это не любовь. Это жестокость и это чёртово чувство скрытого от всех от всех превосходства. Первой заговорила Таня, не Мартин. Таня не смогла прятаться вечно, и Мартин почувствовал это, увидел во взгляде бегающих и прячущихся от него глаз. Глаз, потерявших зрение от любви.
