Потрепанная ветрами и непогодой, ферма Джуди Ларсона одиноко стояла у подножия высокой горы. Соседей у Джуди, в былые времена хватало. Привычная жизнь здешних фермеров начала меняться тридцать два года назад.
Земля, прежде не знавшая руки человека, взбудоражилась и выплюнула бело-желтый песок. Они называли это эрозией почвы.
Так сухие, горячие пески медленно поползли к участку Джуди.
Фермеры пытались бороться. Люди высаживали ряды кустарника, пускающего свои корни на добрых полтора, два метра в ширину под землей. Засеивали почву травами, единственное предназначение которых, заключалась в удержании благородного грунта на месте.
Усилия дали отсрочку, но повернуть вспять случившееся не удалось. Сил и терпения с каждым годом становилось меньше, и со временем Джуди Ларсон остался здесь единственным обитателем.
Поговаривали что, жена сбежала от него, ещё до начала природного каприза.
Постаревший, но все ещё жилистый Джуди почти не тяготился отсутствием общества. Одиночество по-особенному, украшало его размеренную жизнь.
Джуди находил даже приятным, распоряжаться неприветливым уголком единолично. Его стаду, в пятьдесят голов коз, вполне хватало скудного пропитания, и он справлялся.
Кроме забот о хозяйстве, Джуди имел ещё одно занятие.
Когда последний из соседей, уехал из этих краев в поисках лучшей доли, Ларсон начал копать туннель. Из года в год, каждый день, сколь ни был он тяжел или легок, Джуди врубался киркой в серую глубь, молчаливой горы.
Никому кроме меня, он не рассказывал о туннеле, скрывая вход туда под большим, темным пологом из брезента.
Пределы участка, были почти у самого подножия. Ларсон, не тратил много времени на дорогу к своему туннелю, и таким образом, тайна оставалась нетронутой.
Единственный месяц, когда он мог меньше работать в пещере, был август. В эту пору Джуди уезжал далеко на старом фургоне к полям с дикими травами и занимался ежедневным покосом травы.
Впрочем, козы и не страдали. Не имея естественных врагов и вообще не встречая кого либо, кто мог им навредить, они паслись до самого позднего вечера. Почти в темноте они сами возвращались в невысокий, вытянутый в длину сарай. Уставшему Джуди оставалось подоить их и угостить душистой охапкой сена.
Я бывал у него раз в месяц, привозя несколько писем от различных инстанций и налоговой.
