– Черт, Марион, зачем ты поставила то, что тебе дорого? – с предупреждением в голосе проговорил мой друг, наблюдая за тем, как я покручиваю в руке кости.
– Не дрейфь, Стеор, – шикнула я на него, сосредоточиваясь на двух кубиках с точечками, которые должны были в эту самую минуту выиграть нам настоящее сокровище – корзину с едой.
Закрыв глаза, я поднесла кости к губам и поцеловала. Одно движение, и они полетели на старый дубовый стол, возле которого сидели вервольфы. Когда треск покатившихся по столу кубиков затих, в комнатушке воцарилась тишина. В то же мгновение я открыла глаза.
– Да! – усмехнулся у самого моего уха Стеор. – Да, Марион!
– Семерка, – повела бровью моя одногодка, пятнадцатилетняя девочка, с которой я и соперничала в игре. – Как у тебя это выходит?
– Не знаю, – улыбнулась я, быстро протянув руки к корзинке с продуктами.
– Жульничает она, – хмыкнул ее брат, семнадцатилетний вервольф.
– Не жульничаю, – огрызнулась я, прижав корзинку к себе.
– Да ладно тебе, не жульничаешь, – он скривил презрительно губы. – Все знают, что вам, ведьмам рыжим, верить нельзя.
– Да какая она ведьма, Анхель, – махнула рукой девочка, вставая из-за стола и поправляя свое красивое и не менее дорогое платье. – Так, одно название. Играть просто умеет. Да и везучая.
– Она ни разу не проигрывала, – не унимался вервольф. – Надо сказать отцу, что в столице шастает одна проныра, не лишенная сил.
– У меня нет сил, – пожала я плечами. – Зуб даю, – прикусила большой палец. – Можешь сам посмотреть, – протянула ему руку, на которой было выжжено клеймо в виде символа власти вервольфов.
– Да что клеймо, – хмыкнул он. – Вам и заклейменным верить нельзя. Лиса она и есть лиса.
– Ох, – выдохнула зло я, сцепив руки в кулаки. – Пользуешься, что дать сдачу не могу тебе. А так бы я повыдерла тебе твои патлы серые. Злишься, что обставила вас.
– Не злюсь, – пожал плечами мальчишка. – Может я тебе поддался, чтобы ты жратву выиграла. Хоть поешь нормально.
– Не ври, – прошипела на него. – Я честно выиграла у тебя! И ты ни капельки мне не поддавался. Особенно в карты.
– Ну, хочешь верь, хочешь нет, – прищурил свои серые глаза вервольф.
– Да я…, – враз засопев носом двинулась на него.
– Марион, прекрати, – одернул меня Стеор. – Он просто злится и хочет вывести тебя из себя. Не иди у него на поводу. А то нажалуется своему папаше, а тебе и правда пережигать клеймо будут. Надо оно?