Ирина
Яркий солнечный день будто нарочно смеялся мне в лицо. Жизнь продолжается, планета так же вертится, как и раньше, лишь для меня одной время остановилось. Если бы не серьёзные успокоительные, я бы сейчас рыдала до боли в горле, до удушья, до хрипоты.
В моих руках четыре чёрные розы, на голове чёрная повязка, а смотрю я на своего мужа, который остался живым лишь на этой яркой фотографии на дубовом кресте. Он улыбается своей тёплой улыбкой, и мне на время легче. Гомон ворон, который всегда присутствует на кладбище, раздражает, но не так, как обычно. И снова виноваты успокоительные.
Могила совсем свежая. Ровно неделя, как я прихожу сюда каждый день с цветами, чтобы ещё немного побыть рядом с ним.
Кирилл был лучшим из мужчин, которых я когда-либо знала. Он не был молодым, но для меня он был самым красивым. Я нашла в нём то, что так давно искала – покой, уважение, стабильность, любовь, которая приятно греет, а не обжигает до ожогов. Нашла, а теперь потеряла.
– Опять пришла? – услышала позади себя низкий мужской голос и вздрогнула.
Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, чей это голос. За моей спиной стоит Артур Багров – сын моего погибшего мужа.
– Я тебя, кажется, просил сюда не таскаться, – продолжил он говорить. – Тебе что непонятно в этой просьбе? Ты здесь лишняя.
Медленно обернулась и взглянула в чёрные глаза. Как так можно смотреть? Будто насквозь. Он вообще – человек?
– Я буду сюда ходить, – твёрдо сказала я. – Мне так легче.
– А что – тебе есть по кому страдать? – с сарказмом изогнул он бровь.
Прикрыла глаза на миг, чтобы успокоиться. Это не первая наша стычка с ним. Ещё при жизни моего мужа Артур меня невзлюбил, считая охотницей за состоянием его отца.
– Кирилл был мне дорог.
– Ой ли? Папа или его деньги? – сузил он глаза. – Ты думаешь, я когда-нибудь поверю в сказки о любви молодой девушки к такому взрослому мужчине? Сколько тебе там? Забыл. Двадцать?
– Мне двадцать пять.
– Да? – продолжил мужчина. – А выглядишь, как профурсетка малолетняя. Впрочем, это неважно. Двадцать пять и пятьдесят четыре – по-моему, разница колоссальная, и любому очевидно, что самым любимым в моём отце для тебя был его банковский счёт.
– Артур, – тихо сказала я. – Прекрати. Хотя бы не сейчас. И не здесь.
Ругаться с ним здесь, прямо над могилой Кирилла, у меня просто нет ни сил, ни смелости.
