– Послушай же Костя, так больше нельзя, – снова начала выговаривать его тёща, тяжело опустившись на диван, и обхватив свою голову, бледными руками.
– Я не понимаю. Что с тобой происходит? Там в палате, дверь которой ты полчаса гипнотизируешь, лежит моя дочь. Наверху внучка. Им обеим ты нужен сейчас, но тебя нет ни с одной из них. Я понимаю, что тебе тяжело. Мне тоже нелегко. Но в конце концов, это мне Вика плоть и кровь, поверь, мне в стократ тяжелее, чем тебе. Но твоя плоть и кровь лежит на этаже выше, а ты ни разу её не проведал. Что с тобой происходит, Костя? Объясни, я ничего не понимаю, – Анна Степановна устало подняла голову и прямо посмотрела мне в глаза.
Что она пытается там найти?
Не осталось там ничего. Пустота.
Высохло всё, выжгли всё дотла.
Как только родилась моя… хм.. эта девочка, я умер. Нет меня, потому что… потому что… Чёрт, даже в мыслях тяжело это выговорить, не то, что вслух произнести.
Это не мой ребёнок…
Адская боль разрывает нутро.
Как? Когда? С кем?
Я не понимаю. Господи, моя любимая жена, моя Вика. Мой рай на земле, предала меня? Как такое возможно?
– Ты слышишь меня? Костя? – я так сильно ушёл в себя, что не заметил, что теща все еще смотрит и ждёт ответа. Хоть какого-то ответа. Я понимаю, что веду себя неадекватно, но уж простите, я по другому не могу.
И что я ей должен сказать?
Извините, но ваша дочь мне изменяла? Я это только что узнал?! Она родила вам внучку, а мне....?
Хочется конечно крикнуть всё это ей в лицо. Да вообще разнести всё к чертям собачьим вокруг себя. Только вот, что это даст?
Да, возможно станет легче. Немного, на какой-то промежуток времени. Но на этом всё. Ответов я не получу. Мне некому их озвучивать.
Я не был готов к такому.
А кто может быть готов к измене?
Это оказывается так больно.
Зря я смеялся над сопливыми героями романтических фильмов, которые мы смотрели вместе с Викой. Она так за них переживала. Напряжение не отпускало до конца фильма. А я, идиот такой, сидел под боком, сам не зная, что сам недалеко ушёл от этих вымышленных персонажей.
Наверное, пока я скептически относился к тому, как сильно там страдают мужики, она сидела и в душе смеялась надо мной.
За что она так со мной? Я же буквально боготворил её. Мир бросил бы к её ногам, только намекни она мне. А сейчас что?
