Тюремное братство

Каковы были реальные взаимоотношения многочисленных малых и больших этносов в империи Совка помнят уже немногие, а поколение, которому этот мир надлежит взять в свое управление и вершить его судьбы, не знает вовсе. И вполне возможно, что данное поколение может быть введено в заблуждение некоторыми современниками той эпохи, которые сейчас обильно льют крокодиловы слезы о потерянном в прошлом веке «советском рае», сваливая причины развала того государственного устройства на происки враждебного окружения, которое по их мнению не успокаивается и поныне, творя козни российскому преемнику советского наследия. Наблюдения же автора за российской реальностью дают основания полагать, что в основных своих проявлениях настоящего российская политическая и государственная современность во многом дублирует советское наследие, переиначивая имперскую «тюрьму народов» до 1917 года и советское «братство народов» в какой-то иной симбиоз. Причем новое сосуществование народов на этой территории также далеко от идеала, как и указанные выше две предыдущие его фазы.

Реалии нашего интернационализма того времени, а речь пойдет о конце 80-х и начале 90-х годов прошлого века, даны ниже художественной формой воспоминаний периода нахождения на имперской службе, которая обладала тогда ( как впрочем и сейчас ) многочисленными учреждениями с приставкой «спец», кои были основательно нагружены государственной секретностью, пестреющей в форме различных степеней допусков их сотрудников к тайным изыскам, а также доступом соответственно своей степени секретной лояльности тех или иных бумаг, отличающихся количеством секретных нулей, а также аббревиатурами «ДСП» (для служебного пользования»), СС « строго секретно» и тому подобного…