… Я не знаю, какой сейчас день и час. Не знаю, сколько нас осталось, и может ли называться та горстка людей, что собралась возле наспех сложенного камина, человечеством. Ныне мы – скорее жалкие его остатки. Хотя, если подумать, все же много больше, чем просто остатки. Мы – нечто новое. Не похожее ни на одну из цивилизаций, населявших нашу планету ранее.
Вот, например, рядом сидит шестилетний Сёма, вцепившийся в рукав моей поношенной куртки, а на его плече устроился еще один мальчик, размером не больше моего мизинца. Над подлокотником кресла, в котором мутузят друг друга близнецы Федя и Максим, висит улыбка Чеширского Кота. Он явно не горит желанием явить себя миру и понятно почему. Впрочем, и убегать не спешит, потому что мальчишки подрались из-за бутерброда с колбасой, находящегося в опасной близости от улыбающегося негодяя.
Среди пары десятков детей затерялись семь гномов (каждый со своей миниатюрной Белоснежкой) и Карлсон, такой толстый, что даже усовершенствованный пропеллер не может оторвать его от земли. А где-то в окрестностях несут дозор тридцать три богатыря во главе с Черномором.
Еще у нас есть: сеньор Помидор, способный напоить не меньше сотни человек в день томатным соком, текущим из крана на его животе, «молодая» семья, состоящая из Бабы Яги, Кощея и почему-то Колобка, а также Серый Волк и царевич Елисей, больше похожий на царевну. В центре всего этого сборища сидит мой друг Птицын и на ходу придумывает сказку про какого-то придурковатого недопеска, и я сильно подозреваю, что наша коллекция сказочных существ вскоре пополнится.
А чудо из чудес сейчас сладко спит, склонив голову мне на плечо. Она – лучшая женщина на Земле: умная, чуткая и преданная. Ее зовут Шриа, и когда-то она была обычным рисунком, что, впрочем, не мешало ей лихо расправляться с врагами. Сейчас она самый настоящий человек и человечности в ней куда больше, чем во всех нас вместе взятых. О недалеком прошлом напоминает лишь ее верный спутник световой меч – такой же нарисованный, каким и был с самого начала. И мне бы очень хотелось, чтобы он таковым и оставался, ибо хоть что-то связанное со Шриа должно оставаться неизменным. Даже не спрашивайте, почему это нужно. Я не знаю. Просто нужно и все!
Я смотрю на них, мне тепло и грустно. И даже не хочется вспоминать, что нам всем пришлось пережить. Путь сюда, к камину, был длинным. Пожалуй, слишком длинным…
