Мы прилично сидим, вечеряем за круглым столом, под разлапистой елью. Угощение выставлено обильное: золотистый куриный бульон, жареный картофель, посыпанный темно-коричневыми бусинками свиных шкварок, желтобрюхие бочковые огурцы, толстомясая, отливающая серебром с чернью, селедка, радующий своим многоцветием салат «оливье» и вдобавок ко всему этому великолепию розоватый, в мясных прожилках шпик, крепко подмороженный, а затем наструганный тонкими просвечивающими пластинками.
Мой сосед по даче, Валерий Силаевич, физик-ядерщик и по совместительству философ, настроил себя на возвышенный лад. По всему видно было, что собирается он нынче сполна насладиться уникальными результатами нашего с ним похода в близлежащий поселок Ратово, где благодаря счастливому стечению обстоятельств места и действия приобрели мы вчера три бутылки водки.
Наравне с продуктами питания водка считалась тогда дефицитом. Продавалась она не иначе как одна бутылка в руки, причем ни количество рук, ни объем посуды не оговаривались. Оттого счет велся исключительно на головы. Одна достаточно умудренная жизненным опытом голова за свою кровную наличность могла приобрести одну бутылку популярного алкогольного напитка, и не более того. Нам, однако же, повезло – по случаю, в котором Валерий Силаевич усматривал промысел Божий, приобрели мы аж целых три бутылки, причем нестандартного розлива – по 0,75 литра.
Дело обстояло таким образом. Под вечер, когда жара спала, посетила нас с Валерием Силаевичем одновременно счастливая идея: ознакомиться с ситуацией по части спиртного в поселке Ратово. По слухам, распространяемым знатоками, в винном магазине неподалеку от озера происходили всяческие чудеса. Авось, и нам повезет, сопричастимся.
– Делая что-либо бесполезное, следует ограничиться самым необходимым, – сказал Валерий Силаевич, – потому ничего лишнего с собой не берем: ни жен, ни пустой посуды.
И пошли мы, солнцем палимы, прихватив с собой имевшуюся у нас денежную наличность, кожаную сумку и Пусю. Последний был здоровенным котом, который отличался степенностью, рассудительностью, а за общим столом восседал обычно на собственном стуле. Вдобавок ко всему Пуся был приучен ходить на поводке.
