Святочный рассказ.
На улице поднялась вьюга. Нашу деревню засыпал снежок, и ветер гонял его, закидывая в поднятый капюшон.
Я забежал со двора в тёплую протопленную избу.
– Замёрз? – сочувствующе спросила жена. Она была в переднике. Лицо раскраснелось, на локте болталось полотенце. Календарь показывал святки, и моя дородная супруга, любительница хорошо и вкусно поесть, с большим воодушевлением готовила совсем не постную еду.
– Не замёрз. Ноги промокли, – ответил я, снимая полушубок.
– Поставь обувку на печку и переодень носки, – скомандовала Тамара.
Я улыбнулся жене и прильнул к буржуйке вместе с ботинками.
Изба у нас была старая, советского образца. Печку ставил ещё мой отец.
Приятное тепло растеклось по телу, потянуло в сон. Я зевнул, и веки сами начали медленно закрываться.
– Чего дверь не закрыл? – возмутилась супруга, опуская тяжелый железный засов, которые не меняли со времён перестройки. Парадокс, но современным замком мы пользовались только когда надолго уезжали из деревни. По старинке запирались на большую задвижку.
Не успела Тамара щёлкнуть засовом, как в дверь постучали.
– Кого ещё принесло в такую погоду? – проворчала жена, открывая нежданному гостю.
– Петрович! – в дверь просунулась голова в белой от снега шапке. – Петрович, я за границу еду, на Берлин!
Это был Иван Василич, мой коллега, инженер-изобретатель. Никогда не понимал, почему он до сих пор жил в нашей богом забытой глубинке. Большого ума человек. Приглашали его и в Америку, и в Европу. Деньги сулили огромные. Красота: сиди в цивилизации, изобретай научные прибамбасы, да успевай зарплату в банк относить на сберегательный счёт. Так нет же, отказывается, дурак. Да ещё и приговаривает: « Куда же я из нашего Простоквашино?»
Конец ознакомительного фрагмента.
