– Вы арестованы! – Услышал Корней, когда открыл парадную дверь. В его ушах еще звучал скрип двери и её хлопок, а на руках уже блестели новенькие наручники.
– Не понял, – пожал он плечами. – За что? В чем моя вина?
Оперуполномоченный, что виртуозно нацепил наручники, пронзил ядовитым взглядом. Но промолчал, хотя на лице ходили нервно желваки.
– Во, дает! – Усмехнулся второй опер, длинный, как жердь. – Вам это лучше нас известно.
– Простите, мне ничего неизвестно. Я только что вернулся с вахты.
– С вахты говорите? Я-то думал, сбежать под шумок хотели. Вон и чемодан при вас.
– Прекратите болтать. В участке разберемся, кто виноват, кто вообще мимо проходил, – пробурчал первый. – Натворят делов, а ты тут разбирайся. Ничем не брезгуют, детей родных и то за мишени держат.
– Что-то я никак не врубаюсь. Что за бред? Каких детей? Кто держит?
– Прекратите разговоры, сказал. В отделении будете состязаться с другими в словоблудии. А пока соблюдайте тишину, без вас голова раскалывается, – пробрюзжал первый опер-полицейский, наклоняя голову Корнея, когда вталкивал в автомобиль.
Длинный уселся за руль. Второй умостился рядом с арестованным.
Корней не знал, что и думать. Летел домой, как на крыльях. Мечтал о встрече с любимой женой Лилией, которую всегда мысленно сравнивал с самыми великолепными цветами. Думал, дождусь друга с севера, и махнем с ним и сыном Петрухой на рыбалку дня так на два. А то и три. С ночевкой, палаткой, ухой и встречей рассветов по утрам. Слава Богу, сыну стукнуло шестнадцать месяц назад. И на тебе, все оборвалось в один миг.
Когда подходил к собственной квартире, почему -то ходуном ходило в груди сердце и предательски дрожали ноги. Никогда такого с ним не было. Но все когда-то бывает впервые. Не придал этому особенного внимания, предположил, что сильно соскучился.
Дверь в квартиру была открыта. В коридоре валялось много обуви, в комнате сына беспорядок, просто какой-то переполох. Что могло произойти здесь, пока его не было дома?
С такими мыслями он заглянул в спальню. И машинально захлопнул дверь. Сердце его, видно, готовилось в этот миг выпрыгнуть из груди. Лилия была не одна. В постели лежал мужик. Корней узнал его сразу. Тот, кого он надеялся дождаться послезавтра и собирался взять на рыбалку, уже облюбовал место в его супружеской постели. А жена в прозрачном пеньюаре и с разбросанными по плечам рыжими локонами, стояла у окна и потягивалась.
