На часах – восемь ноль пять. Значит, кофе пить уже некогда. И так опаздываю. Хотя, если повезет и на Таганке не будет пробки, может, я успею купить стаканчик эспрессо навынос в кафешке рядом с работой.
На ходу надевая плащ, я выскочила из квартиры.
На улице лило – уныло, по-осеннему основательно. В такую погоду сидеть бы под пледом, читать роман. Или камин топить. Или гулять вдвоем под зонтом от одной кофейни к другой. Желательно – в Париже.
Но о прогулках по кофейням с последующим чтением романов у камина и мечтать нечего. Равно как и о завтраке в постель. Завтрак в постель! Какое счастье, господи! Горячие булочки, масло, джем, целый кофейник крепкого кофе… Это могло бы примирить меня с действительностью даже в такую погоду. После булочек и кофе в постель я бы на работу шла, пожалуй, как на праздник. Э-эх…
Я вытащила ключи от машины, нажала кнопку сигнализации. Старенькая «Хонда» пискнула в ответ. Ну что ты будешь делать?! Похоже, кофе навынос мне сегодня не достанется. Выезд со стоянки перегородил здоровенный джип. Водителя в кабине не было.
Да что ж такое! Мало того, что я осталась без кофе, мало того, что погода – дрянь и я стою среди луж в белых замшевых сапогах, потому что черные – кожаные, непромокаемые, на шестидюймовых шпильках – надела Сашка, даже не спросила меня, просто ушла в них – и все. А теперь еще какой-то упырь раскорячился посреди подъездной дорожки ровно в тот момент, когда я опаздываю в первый же день на новую работу.
Вот ведь как хорошо в Париже! Бросил машину в неположенном месте, тебе – бац, штраф в четыреста евро, чтоб в следующий раз неповадно было. И еще там Елисейские Поля, которые меня всегда почему-то раздражают, – почему поля, когда это проспект?! – галантные загорелые мужчины, Эйфелева башня и Люксембургский сад.
Пару минут я разглядывала необитаемый джип. Если просто стоять под дождем и ждать, когда появится владелец машины, то на работу сегодня и вовсе можно не попасть.
Я похлопала джип по капоту. Если сработает сигнализация, владелец тут же объявится. Сигнализация не сработала.
Я хлопнула сильнее. Джип ожил, замигал всеми своими многочисленными фарами и взвыл, как корабельная сирена в тумане.
Из окон начали выглядывать жильцы.
