Декан был стар и красив, на медных чешуйках его кожи играли отблески солнца. За свой драконий век он повидал множество битв и поражений, правителей и верховных чародеев. А на старости подался преподавателем в Московский Университет Колдовских Искусств, о чем, наверное, многократно пожалел – потому что сполна познал студенческую глупость. Сейчас он задумчиво смотрел на меня, я в ответ застенчиво ковыряла носом кроссовки половицу. Диалог не клеился.
– Руна вызова с последующим внедрением, – повторил преподаватель и скрестил руки на груди, обтянутой льняной рубашкой.
Пауза неприлично затягивалась.
– Миронова, вы не охамели часом? Приходите на мой экзамен неподготовленной, из себя двух слов вытянуть не можете. Какой из вас некромант, если вы не знаете заклинания призыва?
Вообще-то вчера мне казалось, что основы прикладной некромантии – плевый предмет. Я навскидку зачитывала руны, жарко спорила о предназначении эбонитовых крестов. Но вчера я была пьяна, а сегодня трезва и забывчива сверх меры.
Преподаватель рыкнул так, что затряслись стены, и приблизился ко мне вплотную. Он, трехметровый, массивный, лишь отдаленно напоминающий человека, был не просто опасен – одной струей пламени он мог обратить меня в горстку пепла. Но с годами от знаменитой драконьей вспыльчивости остались лишь всполохи, потому преподаватель выдохнул и покачал головой.
– Пересдача в конце месяца. Свободны.
Я радостно кивнула и рванула к выходу, когда тявкнул коммутатор-череп на закиданном бумагами столе.
– Виктор Иванович, вам сообщение, – прочирикал голос секретаря.
Дракон тронул когтистой лапой череп и, прикрыв веки, вслушался в сообщение. А затем громко, как-то обреченно вздохнул.
– Миронова, стоять! Ника, будьте любезны, подождите!
Я обернулась у самых дверей. Ноги отчего-то подкосились.
– Хотите сдать экзамен? – Виктор Иванович улыбнулся очень благожелательно и хищно.
Кивок получился таким резким, что закружилась голова. Не стоило пить пойло, изготовленное травниками-второкурсниками. Я и не собиралась пить (все-таки понимала всю важность предстоящего экзамена), но Рита разочаровалась в очередном возлюбленном и так просила поддержать её горе «всего одной рюмочкой шнапса», что невозможно было устоять. В итоге одна рюмка на нервной почве переросла в половину бутылки, а посиделки закончились глубоко за полночь.
