Глава 1,
в которой мужчины понимают, что утро 8 марта не всегда означает наступление праздника
Пробуждение было липким и вязким. Хотя, быть может, липким и вязким было сонное состояние, никак не желавшее покидать Зарецкого. Сам он точно не мог этого определить, поскольку головная боль, извечная утренняя спутница хорошо проведенного вечера, лишала Олега Владиславовича всякой способности к логическому мышлению. «Если открыть глаза, наверняка станет легче». Сама по себе мысль никакого научного обоснования не имела, но поскольку других мыслей в голове Зарецкого в настоящий момент не наблюдалось, он сосредоточился на выполнении поставленной перед собой задачи, с которой вскоре весьма успешно справился.
Легче не стало. Несколько мгновений сидящий в кресле мужчина рассматривал собственное отражение в зеркале, занимавшем значительную часть противоположной стены. Сперва на лице Зарецкого отразилось легкое недоумение, которое тут же перескочило в свою максимально возможную степень, смешанную с возмущением и брезгливостью.
Липкость и вязкость. Еще бы! Трудно испытывать что-то иное, когда ты весь с головы до ног обмотан широким блестящим скотчем. «Скотч с вечера, скотч с утра. Дабл-скотч! Хотя, вечерний явно был лучше!» – как ни странно, способность, вернее, свою постоянную привычку иронизировать над всеми, в том числе, и над собой, Олег Владиславович не утратил. Во всяком случае, до тех пор, пока не попытался, рванувшись изо всех сил, освободиться от обвивающей его клейкой ленты. Попытка оказалась безуспешной. Более того, выяснилось, что Зарецкий не просто затянут в блестящий кокон, он накрепко привязан к самому креслу и не может не то что освободить руку или ногу, но даже попытаться встать.
– Доброе утро, Олег Владиславович, – странный, бездушный голос из установленного на прикроватной тумбе динамика отвлек Зарецкого от яростных попыток вырваться из липких объятий. – Хотя, не могу с вами не согласиться. Вряд ли человек будет считать добрым утро, которое может оказаться для него последним. Что? Вы этого не говорили? Ну так скажите нам хоть что-нибудь, Олег Владиславович. Вы ведь всегда славились умением высказаться на любую тему.
– Вам – это кому? – стараясь не потерять остатки хладнокровия, хрипло отозвался Зарецкий.
