Игнат Котов помнил времена, когда на месте ресторана «Сибарит» была унылая диетическая столовая. Пронумерованная и безликая, с кафельными стенами и румяными полногрудыми поварихами на раздаче – бесхитростными, как их ленивые творожные вареники. Под потолком, гоняя мух, бормотали лопасти двух вентиляторов. Постные язвенники пережевывали паровые овощи и кашки, покорно запивали их кефиром…
Прошли те времена. Нынче жидкий столовский тюль на окнах сменили тяжелые портьеры оттенка благородного вина бордо. Снаружи, за слегка тонированными стеклами, проглядывали контуры сидящих за столиками людей, навряд ли пришедших сюда за репкой на пару. В «Сибарит» стекались знатоки хорошей кухни, чьи кошельки не вздрагивают от немыслимой цены за самый «скромный» из омлетов.
Цоколь здания и первый этаж «Сибарита» облицованы пижонистым гранитом с красными прожилками. Парковка, правда, оставалась крохотной. Но благо переулок тихий, без офисов, супермаркетов и многоэтажных зданий.
Солидно, в общем, получилось.
Котов слегка замедлил шаг при переходе узкой улицы, внимательно оглядел припаркованные возле ресторана автомобили и попытался угадать, в каком из них засели парни из наружки.
Не получилось догадаться. Если не брать за автомобиль потрепанную синюю «девятку», то остальные тачки сплошь шикарные, натертые автомобильным воском так, что октябрьская грязь московских улиц стекает с них бесследно, как теплая водица с попки гладкого младенца.
Но, впрочем, это хорошо, решил Игнат. Не получилось у меня, не выйдет и у охранников Тополева. Не хотелось бы заставить Костю нервничать: нервничая, Костя превращается в сумасшедшую акулу, у которой вырывают из пасти кусок мяса.
Чур-чур меня, я в домике…
Постаравшись больше не озираться, Котов легко взбежал по гранитным ступенькам крыльца, распахнул тяжелую резную дверь с бронзовыми финтифлюшками. Встретился взглядом с хостес – умеренно дружелюбной брюнеткой с осиной талией – и, быстро ей кивнув, посчитал, что поздоровался достаточно.
– В дубовый зал, – лаконично оповестил и получил от брюнетки приглашающий жест, направивший его к знакомому кабинету, отделанному вычурными деревянными панелями с потолка до пола.