Что бы ни случилось, ему меньше всего хотелось опозориться.
Капитан уголовного розыска Бенни Гриссел оделся во все новое – на костюм пришлось истратить почти все деньги. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, лежал букет цветов. Руки, сжимавшие руль, вспотели от волнения. Ему отчаянно хотелось выпить. Спиртное утешило бы его, придало бы сил. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он сегодня не опозорился, не облажался! Тем более – при Алексе Барнард и ее друзьях-музыкантах, звездах первой величины. Неужели все его мечты окажутся напрасными?
Готовиться к важному событию Гриссел начал заранее: в понедельник постригся в парикмахерской, во вторник Маргарет, жена Матта Яуберта, повезла его в магазин мужской одежды «Роменс» в торговом центре «Тейгер-Вэлли».
– Здесь продают одежду в стиле кэжуал, – говорила Маргарет на африкаанс с очень милым английским акцентом. – Советую купить брюки чинос, красивую рубашку, и все. Будете одеты как бы повседневно и в то же время нарядно.
– И куртку, – заупрямился Гриссел. При мысли о том, что он окажется одет чересчур «повседневно» и недостаточно «нарядно», он пришел в ужас. В том месте, куда его пригласили, наверняка не будет недостатка в шикарно одетых гостях.
Он бы купил еще и галстук, но Маргарет его урезонила:
– Слишком вырядиться еще хуже, чем прийти в за трапезе. Никакого галстука!
В результате они купили льняные брюки цвета хаки, голубую хлопчатобумажную рубашку, черный пояс, черные туфли, модную черную куртку. Взглянув на чек, Бенни мысленно ахнул.
Со среды он начал репетировать. Он понимал, что не имеет права опозориться на таком важном мероприятии. Больше всего он боялся, что машинально выругается – бранные слова словно сами собой слетали у него с языка, когда ему бывало не по себе. Весь вечер придется следить за собой и не расслабляться. Никаких разговоров о работе, никаких соленых анекдотов. Улыбаться, вести светскую беседу и не терять хладнокровия. Бенни проигрывал в своем воображении разные ситуации, как велел ему доктор Баркхёйзен, его куратор из «Анонимных алкоголиков».
Антону Ламуру он скажет:
– У вас потрясающее соло в «Холодном огне». – И все. Никакой лирики и розовых соплей.
Тёнсу Йордану он признается:
– Я большой поклонник вашего творчества. – Да, так, пожалуй, лучше всего: продемонстрировать кумиру свое восхищение сдержанно и с достоинством.
