Сено. Повесть

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанру современная русская литература. Оно опубликовано в 2023 году. Книге не присвоен международный стандартный книжный номер.

Аннотация

В девяностые и нулевые годы я стал свидетелем гибели уникального явления – советского сельского хозяйства. В чём была его уникальность? Это был сплав (или симбиоз) крупных государственных предприятий и тысяч личных подсобных хозяйств. Их общим фундаментом был культ труда. Уважаемыми людьми могли быть только трудяги, о лодыре, не достойном уважения, говорили: «У него ни телёнка, ни курёнка!» Почти у всех сельских жителей были одна-две коровы (часто больше), несколько свиней, овцы, козы, кролики, куры, утки, гуси.Рыночные реформы в сельском хозяйстве начались под лозунгом «Нам не нужна кучка миллионеров, нам нужны миллионы собственников». Реформаторы не имели понятия, что в селе практические все его жители имеют личные подсобные хозяйства, то есть являются собственниками. Осень 1996 года. Первые результаты реформ: вслед за совхозом рушатся и ЛПХ, люди бегут из села, но самое страшное, рушатся души.

Читать онлайн Александр Телегин - Сено. Повесть


І

Ослепительно солнечным октябрьским вечером пастух пригнал стадо и трагическим голосом сказал встречавшим у поскотины:

– Граждане! Конец пастьбе! Завтра не погоню. Конь сдох, а я за таким стадом на своих двоих бегать не могу.

У Катерины Ивановны, или тёти Кати, как звали её многие односельчане, сердце так и оборвалось:

– Серёжа, да как же! У меня дома, ни сенинки, ни солóминки!

– Не дури, Серёга! – поддержал народ. – Такая теплынь, а ты «не буду пасти!»

– С этих пор скотину в стойло – сена не напасёшься! Допаси хотя бы по договору – до восемнадцатого.

Но пастух Серёжа, у которого накануне сдохла арендованная в совхозе лошадь, упрямо тряхнул головой:

– Я сегодня был у Вадим Вадимыча, и он сказал, что лошадь не даст, а за сдохшую совхоз с меня удержит. Будто я виноват, что пацаны её из-под замка увели и заездили до смерти!

– Ну пожалуйста, Серёжа, – жалобно сказала тётя Катя, – попаси, а мы завтра сходим к директору, объясним, что ты не виноват и попросим лошадку. Всем обществом попросим.

– Пожалуйста! Дадут лошадь – допасу. А сейчас – извините! Ваша корова потеряется, вы не с Вадима Вадимыча пойдёте спрашивать, а с меня. Так ведь? – Сергей повернулся, показывая, что разговор окончен, и пошёл прочь, волоча за собой длинный пастуший кнут.

– Вот ведь какой упрямый, ети его! – сказал тёте Кате бывший бригадир животноводства, а ныне простой пенсионер Алексей Трифонович Ивкин. – А ведь он не имеет права бросить, у него договор до восемнадцатого.

Катерина Ивановна безнадёжно вздохнув, махнула сухонькой ручкой и пустилась догонять свою скотину, которой было немало: три коровы и два быка. Коров звали Мусями, а быков Борьками. Так давно было заведено: сорок лет прожила она в совхозе с мужем Александром Ивановичем, много прошло у них скотины через подворье, но все коровы неизменно были Мусями, а быки Борьками.

Различали их только по масти. Вот сейчас впереди шла Большая Белая Муся, потом Чёрнопёстрая Муся и, наконец, Краснопёстрая Муся. Один бык был Белый Борька, другой Сивый Борька. Затруднений от этого не было – хозяйка подобрала бы клички ещё для десятка Мусь и дюжины Борек. Затруднения были только с кормами… И вообще жизнь пошла какая-то непривычная, непонятная, тяжёлая.

Катерине Ивановне было семьдесят два года, она была маленькая, сухонькая и вряд ли весила больше сорока килограммов; черты лица имела мелкие, глаза большие и карие, носик тонкий и заострённый, из-под завязанного вокруг шеи платка с ярко-красными цветами по чёрному полю выбивалась прядка седых волос; на ней были синяя флисовая толстовка и чёрная юбка; на тощих ногах болтались резиновые сапоги.


Рекомендации для вас