Случается в жизни так, что буквально всё даётся и свершается легко, весело, можно сказать играючи (так бывает в раннем детстве – бежишь вприпрыжку, едва касаясь земли, а вокруг всё такое разноцветное, нарядное, большое) и вдруг мир на глазах стремительно меняется, темнеет, будто накрывающая землю внезапная летняя гроза посреди дурманящей солнечной тишины.
Отгремит, отсверкает буйная стихия, разметав вокруг обломки живого и мёртвого, насытит землю влагой, воздух озоном, кровь адреналином и стихнет, оставляя впечатление головокружительного приключения с элементами мистического оцепенения и неподдельной паники.
Несколько минут первобытного страха и всё. Этакая мистерия, очищающий ритуал.
Увы, не в моём случае.
Оглядываешься и понимаешь – заблудился: не твоё это, не твоё – чужое, чуждое. Эмоции не твои, чувства непонятные, незнакомые хмурые люди, нагромождение загадок и тайн, тревожность… и пустота.
Куда идти, Зачем, почему… что делать со всеми этими враждебными впечатлениями!?
– Между прочим, твоя жена, – с заговорщическим прищуром, оглядываясь по сторонам, пытается развлечь меня приятель, Генка Постников, наклоняясь к самому уху для пущей убедительности.
Сердце ёк – провалилось, застыло, замерло. Потом как бухнет!
Насилу взял себя в руки, сосредоточился. Нужно держать марку. Семья – святое.
– Терпеть не могу все эти “между прочим”, дружище, и иные агрессивные методики непрошеного участия. Предпочитаю не заглядывать в замочные скважины и тебе не советую. Каждый имеет право на тайну. Пусть и у моей Зойки будут секретики.
– Ну, ты даёшь, – удивился доброжелатель, стремительно теряя ко мне интерес, – как знаешь.
Я пытался выглядеть уверенным, спокойным, но дрожь в коленках и учащённый пульс выдавала крайнюю степень волнения.
Мне было не по себе. Я не то, что догадывался – определённо знал, чем должна закончиться его гремучая фраза, сам о подобном думал не раз.
Вот оно в чём дело – у Зойки появился мужчина, я даже знал – кто этот злодей. Жена в моём присутствии проявила в полный рост своё к нему интимное отношение, зачарованно, слишком откровенно глазея на бывшего одноклассника, Витьку Кретова.
Нет, даже не так – она бессовестно любовалась этим плечистым улыбчивым орком, едва не выпрыгивала ему навстречу из предельно открытого сарафана, а он в свою очередь слюняво поедал мою жену слишком откровенным, можно сказать плотоядным взглядом, нагло исследуя то, что скрыто под цветастой обёрткой лёгкого летнего наряда.