У Константина туфли всегда блестели так, будто, если их поверхность потускнеет, у него начнутся проблемы с дыханием. Когда мы с ним познакомились, блестели только туфли. В сантиметре от них начинались замызганные джинсы, еще выше – все было только хуже. Сейчас он блестел от подошв до самого потолка своего немаленького офиса.
– Марк, как твои дела? Как Элли?
И зубы у него были тоже блестящие. И лысина блестела, отражая сотни сверкающих поверхностей его кабинета.
Будь я проклят, если Константин не знал, что дела мои на нуле, а о том, «как Элли», можно с тем же успехом поинтересоваться в городской справке. На самом деле она держалась достаточно долго. Для женщины, всерьез считающей, что лучше вообще не одеваться, чем надеть второй раз одно и то же, она протянула почти бесконечность. Три месяца бесконечности, в которой не было ни путешествий, ни вечеринок… Почти три месяца – и ни единого заказа для специалиста моего профиля… Увы, но для управдома я еще не созрел.
– Костя… Можно, я не буду делать вид, что у меня все прекрасно?
– То есть Элли тоже не выдержала… – Константин сощурил близорукие глазки, пользуясь извечной уловкой всех очкариков. Стоит им снять свои оптические устройства, как всему остальному человечеству кажется, что они трогательно беззащитны. – У меня есть для тебя клиент… Ничего особенного, с ним справился бы и специалист куда более низкой квалификации, но я подумал о тебе…
Все сказанное нужно было понимать так: есть заказ, который по зубам не каждому, платят мало, да еще и Костя планирует половину этого «мало» зажать… Единственная верная тактика – молчать. Иначе он решит, что я готов работать даром, лишь за скупую улыбку работодателя.
– Это компания моих земляков. Они приехали недавно, но уже здорово развернулись… Понимаешь, Марк, ты родился в большом городе, и для тебя нормально, что земляков – миллионы. Мой родной город и городом-то не назовешь, одна улица, даже перекрестков нет… Поэтому и к землякам отношение особенное. Они попросили меня помочь, и я вспомнил о тебе… Поможешь?
У Константина легкий, почти неуловимый акцент, и он ни разу не говорил – откуда он родом. Подозреваю, что это где-то между Каспийским и Черным морями, там, где с детства прививают любовь ко всему блестящему. Клан сороки – не иначе. На столе у Кости десяток вазочек с кактусами. По крайней мере больше всего эти растения фаллической формы похожи на кактусы странного серо-голубого цвета… Когда он начинает их гладить, а он делает это постоянно, возникает такое чувство… Вероятно, это из-за формы.
