– Наберите в тональном режиме внутренний номер сотрудника или ждите ответа опера-тора, – и в трубке раздается голос Луи Армстронга:
And I think to myself
What a wonderful world!
[1]Интересно, кто выбрал эту мелодию. Директор крематория? Продавец автоответчиков («У меня есть то, что соответствует профилю вашей компании»)? Не исключено, что хрипло-сладкий стандарт – номер один в каком-нибудь траурном хит-параде, самый популярный музыкальный фон на церемонии сожжения.
В американских комедиях часто повторяется этот сюжет. Прах в сумке, в коробочке, в банке из-под печенья. Бренные останки в вазе над камином, в кухонном шкафчике, на подоконнике. «Что это ты здесь держишь?» – «Бабулю». И начинается круговерть забавных перипетий. Взрываются очередные гэги. Кошка сталкивает урну. Пьяный гость путает пепел с кокаином. И наконец кульминация: церемония развевания праха – обязательно в ветреную погоду, чтобы легкий бриз мог пустить серое облако прямо в лица собравшихся. Затем – оргия чихания, прокашливания и отряхивания.
Мы с вами видели много глупых фильмов.
* * *
Я пришел в квартиру, где его уже не было. Сбежались подруги моей матери, все суетились.
– В варшавских газетах или общепольских?
– Можно оставить себе фотографию из паспорта?
– А у вас не найдется немножко сливок? Обычное молоко тоже сойдет, если сливок нет.
Администрация кладбища. Крематорий. Жизнь превратилась в череду заданий. Чувство беспомощности настигло меня через несколько дней, когда в бюро ритуальных услуг я просматривал глянцевый каталог с урнами.
Все модели походили на гибрид греческой вазы и китайского термоса. Переливались парчой. Отливали хромом. Были золотые, бело-золотые, малахитовые и черные. С затейливыми ручками всевозможных форм. Некоторые выглядели как старомодные банки с металлическим зажимом. Другие напоминали горшочки Винни-Пуха. Преобладал пластик, но в каталоге также имелись варианты из натурального камня (видимо, и у природы бывают неудачные дни).
Ну и конечно кресты. Высеченные. Нарисованные. Приклеенные сбоку. Торчащие сверху (как миниатюрный Гевонт (1)). Разумеется, не обошлось без тернового венца, Мадонны в полупрофиль и Иисуса Скорбящего. Бедный отец. Неверующий еврей, совершенно не интересовавшийся религиозными вопросами, оказался за бортом целевой аудитории.