1. Возврат в исходную точку
Руслан два дня добирался до дома, этот город стал бесить его своей необъятностью, огромными домами и людьми, что бесцельно ходили вокруг и просили есть. Вчерашняя эйфория, что вернулась виртуальная реальность, стала проходить, и люди вспомнили о насущном – еда. На лицах стало меньше улыбок, кто-то кричал, плакал, бился в истерике, а кто-то опять принялся за грабежи.
– Ничего не поменялось, – сказал Руслан, зайдя в свою квартиру.
Электричества не было, и его Галина всё также лежала на светло-розовой простыне. Посмотрел на стены, что его окружали, не было радости, на ее место пришла тоска. Он вспомнил Татьяну и подумал: как она, что делает без своего чипа? Долго ходил по комнате, нашёл на кухне немного еды и, перекусив, пошёл к соседке Яне, но той не оказалось дома.
– Ушла, – обречённо сделал вывод, а ему так хотелось с кем-то поговорить, но кроме неподвижного тела жены никого не было. – Ты не переживай, всё вернётся, вот уже проекция подключилась, день или два и дадут электричество. Я подключу тебя, и ты проснёшься.
Руслан упал на кровать, обнял Галину, она стала холодной и неприятной. Перевернувшись на спину, закрыл глаза и незаметно для себя уснул. Проснулся от того, что кто-то на площадке истошно кричал.
– О… – выдавив из себя, Руслан открыл глаза.
Солнце только вставало, еще утро. Посмотрел на розовые лучи, что легли на стену, крик то затихал, то опять начинал звенеть в его ушах.
– Это вместо будильника? – обреченно сказал и посмотрел по сторонам. – Доброе утро, милая, – обратился к телу жены. – Сегодня прекрасная погода, дождика не будет. Наверное, мне надо пойти на работу. А может прогулять, как ты считаешь?
Но Галина не ответила, она продолжала спать. Он погладил ее нежную кожу, коснулся серого комбинезона, который она любила надевать, придя домой. И тут Руслан замер.
– Серый! – быстро закрыл глаза и зашептал: только не это, только не это. Немного успокоившись, Руслан разжал веки и увидел серый мир. – Опять!
Его окружали серые стены, серая простынь, серая одежда, серый пол и потолок. Ему самому захотелось заорать от отчаяния, точно так же, как тот сумасшедший, что продолжал вопить на площадке.
