Сейчас непризнанных поэтов …
Сейчас непризнанных поэтов пруд пруди,
Ну, не идет, ни как им слава в руки.
Кто по наитию стал что- то сочинять,
А кто-то от безделья и от скуки.
Слагают песни, прозы и стихи,
Про лес, природу, даже про варение.
Кто про любовь, а кто-то просто так,
Поднять себе и близким настроение.
Я вижу пишут все в моей стране,
В подъезде, на стене и на заборе.
Решил и я внести свой скромный вклад,
Писать стихи я тоже начал вскоре.
Писать стихи не гвозди колотить,
Но как везде, нужно своё умение.
Лишь только нужно рифму подобрать,
К очередному своему стихотворению
Кукушка
Часы старинные мне вспомнились кукушка,
Висели в нашем доме на стене.
Их подарили деду в праздник дня Победы,
На той далекой и ужаснейшей войне.
Своих детей Трофим с женою Марфой,
Оберегали от болезней и от бед.
Три дочки и один сынок Петруша,
По малу всем тогда им было лет.
Держали скот, вели своё хозяйство,
Не голодали, жили просто, как и все,
В колхоз вступили, был таков тогда порядок.
Картошку, овощи сажали по весне.
Конечно было всем тогда не сладко,
Не разберешься где товарищ, а где враг.
По наговору мог любой сесть в каталажку,
И срок реальный получить за просто так.
Но обошла беда семью ту стороною,
Жить бы, да радоваться и растить своих детей.
Но в ночь июньскую, почти уж на рассвете,
Нарушил враг, жизнь мирную людей.
Фашист напал на жизнь страны советов,
Бомбить он начал наши сёла, города.
Обнял тогда Трофим свою Марию,
И попрощался с нею, но не навсегда.
Оберегал его тогда знать, добрый ангел,
С войны вернулся он живой и невредим.
Он верил, что придёт и к нам победа,
Врага мы непременно победим.
Как наши деды пережили ту войну,
Не передать всех тех лишений в трёх словах.
Мне что-то слёзы навалились на глаза,
Поплачу и продолжу свой рассказ
Искушение
Как в этой жизни путь с достоинством пройти,
Достойно чтоб пред Господом предстать,
Чтоб десять заповедей Бога соблюсти,
Не жадничать, не лгать, не воровать.
Ведь каждому отмеряно судьбой,
Хоть работяга, иль чиновник- олигарх.
Всё зрит Всевышний, кто и что украл,
Известно всё и обо всех, там на верхах.
Есть ад и рай, об этом знают все,
Все знают, но идут на преступление.
Всю заповедь меняя на одно,
Такое сладкое словечко «Искушение».
Не десять заповедей и не пятьдесят,
Не смогут это слово побороть.
Кто воровал, тот так и будет воровать,
