Костя на 3-м курсе устроился в ларёк. По-московски «палатка». Ночным продавцом. Знакомые ребята открыли ИЧП. Автобусная остановка, перекресток, светофор, ресторан, продуктовый магазин и десяток ларьков. Продавали еду и напитки. От жвачки «Ловик» до водки «Черная Смерть». Вечером сменял дневных продавцов – жен хозяев ларька. Заступал в ночь до утра. Менялись дневные ценники на ночные. Ночные ценники дороже в 1,5 раза. Зарплата – разница в цене. Все было законно. Открытый рынок. Свободная конкуренция. Хочешь работать – работай. Хочешь ночью – твоё дело. Хочешь продавать в 1,5 раза дороже – продавай, если будут покупать – молодец.
Зачем устроился? Нужны были деньги. Мать уже третий год болела раком. Три химиотерапии. Уже почти не вставала. Сил не осталось даже на слова. Она лежала у себя в комнате и передвигалась только по необходимости. Доползти до телефона, до холодильника, до ванной комнаты. И с большим трудом возвращалась обратно. Когда-то высокая, красивая женщина, бывший руководящий работник министерства связи, властная и волевая, за три года болезни превратилась в маленького лысого беспомощного гуманоида. За эти три года они обо всем переговорили с сыном. Больше говорить было не о чем. Оставалось просто ждать. И, может быть, надеяться на чудо. Деньги нужны были на лекарства и на оплату соседке – медсестре скорой помощи. Сочувствующая женщина из бескорыстных человеческих соображений помогала ухаживать за больной и делала уколы.
После лекций Костя ехал домой. Он жил на Самотёке. Матери еще в советское время дали там большую четырехкомнатную квартиру в трехэтажном особняке 19 века. Дома обедал и ложился спать. К 20-00 шел на пересменку в ларёк. Так почти каждый день. Работали по двое. С восьми вечера до часу ночи дежурили вместе. Это час-пик. Много покупателей. Магазины закрываются. Закрываются рестораны. Те, что работают ночью – забиваются до отказа, мест на всех не хватает. Самое простое решение для народа – купить в ларьке и выпить дома. Летом можно на улице. Тут же и упасть под скамейку или в клумбу и проспать до утра. После часа ночи наплыв спадал. Один из сменщиков уезжал домой. Костя, как правило, оставался. Нужны были деньги. И домой идти не хотелось. Мать дико стонала по ночам от боли. Спать в квартире, где за стенкой мучается твоя мать невозможно. Отчаяние. Мысль о том, что ты не можешь ничем ей помочь, расшатывает психику до крайних пределов. До физической боли. До безумия.
