Несколько дней Эрик злился на меня, что я так «всё испортил», как он сказал, пока ходил туда-сюда по моей горнице. Я отвоевал себе в доме отдельную горницу, сказав, что это мне для молитв, наставил тут икон, как положено, и мог теперь уединяться, чтобы не всякий день поводить с нашими с Эриком жёнами, которых у нас на каждого было по две. Вот он и пришёл сюда, откуда я не хотел выходить уже несколько дней.
– Вот кем надо быть, чтобы так всё время всё портить?! Какой ты остолоп всё же! Повезло мне с братцем – дураком!
– Хватит, разошёлся… – пробормотал я.
– Что «разошёлся», теперь к ним в дом ни ногой.
– И что тебе делать там?
– Не твоё дело. Даже не знаем, как её здоровье…
Что думаете, беспокоился, Эрик, оказывается, не напрасно, окольно мы узнали, что сокольничий князя Звенигородского Василий Нитков схоронил жену вслед за новорожденным сыном.
– Родильная горячка, должно…
– А может, чума?
– Чума, болтаешь… Так остальные-то живы-здоровы в дому…
– От горе-то, а?
– Красавица была женка-то, ай-яй, жалко.
– Ежли не красавица, не жалко што ль?
– Да любую жалко, не очень-то разбежисся жениться снова. Иде они, невесты? Бедует теперя, сокольничий, поди.
– Да мало ли хто бедует по такому поводу, вона, у деверя тоже жена помре от родов, што ни год, так на погост носим баб…
– Дак-ить… куды деваться, такое дело…
– «Дак-ить», тьфу! Сначала сын, за им и жена, вот иде горе не пережить!
– Ниче, молодой, переживёть, не он первый… – вот, что говорили, вторя друг другу, перебивая, продолжая обсуждать, приводить примеры.
Эрик помрачнел, спрашивал меня, как понимать сие, ведь и на погосте могила появилась Елены Евтеевны Нитковой, возле маленького холмика, где лежал их сын, но её могила – ещё большая ложь, я не сомневался.
– Она улетела, должно, – сказал я.
– Улетела, может и так, а может, этот убил её? Вот из ревности, к примеру? – нервно предположил Эрик, когда мы шли от могилы к лошадям, оставленным у служек.
– Она сказала, он не ревнив.
– Да? Ар, ты ерунды-то не говори, – скривился Эрик. – К нему идти надо за разъяснениями.
– Сходи, попробуй.
Но ни Эрику не хотелось того, ни мне, ясно было, что такой «поход» завершится одним – дракой. Потому было послано к Рыбе, и к Дамэ письмо с вопросом об Аяе. Дамэ сам явился к нам, чтобы рассказать, что знал…
