Байкал. Книга 5

О, да, я натворил… тут Аяя права.

И даже Вечная не солгала ни одним словом…

Но сейчас я не хотел об этом думать. Что теперь думать, я успел подумать об этом тысячу раз, пока шёл сюда, на Байкал. Я думал, что Он мог бы и помочь мне. Но я знал, что за каплю Его помощи, я отдам море долга. И что это будет за плата, я не хотел даже думать.

А сейчас мы с Аяей, замерли, обнимая друг друга, и она плакала уже беззвучно, от слабости и страха. И ещё от холода. На какую именно гору мы опустились, я не знал, в небе снова сгустился снег, смешивая небо и землю, началось с мелких снежинок, а за ними поднялся и ветер, разматывающий ненастье всё сильнее. А ещё утром мы все думали, что закончилась метель. Вот такое нынче лето на Байкале…

Я поцеловал её в замёрзающие на ветру волосы, в которые набивался снег. Она отодвинулась немного, в страхе прижимая руки ко рту, словно ей страшно было даже говорить, и произнесла, глядя мне в лицо расширенными испуганными глазами:

– Ты… ты… О-ог-ни-ик… ты… ты убил… убил её… Вера-лг-гу… – задыхаясь, и икая от ужаса и плача, проговорила она, таких больших зрачков я не видел у неё никогда.

– Яй… то была не Вералга, – сказал я как можно тише и мягче, снова пытаясь притянуть её к себе.

Она смотрела на меня, ещё не зная, верить мне или нет. Она бросилась защитить меня, но теперь, вновь похищенная мной у всех, она испуганно смотрела на меня, словно не уверенная в том, что я это я.

– Летим отсюда, околеем, – прошептал я, протянув руку к её голове.

Но она отступила и перехватила её своей, уже холодной на этом морозе и ветру, сырой, от тающего на её горячей коже снега.

– Как же ты… как ты околеешь, если?.. ну… если ты…

Я вздохнул, выпуская такое же облако пара, как и она, своим дыханием, впрочем, его тут же снёс ветер, и взял её ладонь, раскрыв рубашку, прижал к своей груди, где билось сердце такое же, как у неё, как у всех людей. Как ужасно, что она увидела то же, что все, увидела меня таким…

– Как… как все люди. Такой же, как был. Только не умру, потому что теперь у меня отняли даже это… Но буду лежать, застывший, недвижимый и глазами лупать, – засмеялся я, стараясь хоть немного ободрить её, хотя меня, как и её, до сих пор била нервная дрожь.

– Ну… и я, должно быть? – улыбнулась она, хотя получилось не очень.