Обычно при виде машины скорой помощи возникает чувство тревоги, но только не у Олеси – посторонившись, она взобралась на бетонный бордюр и проводила её безразличным взглядом, скорее безмятежным – взглядом абсолютного спокойствия. Красная полоса по белому борту вмиг исчезла за углом семиэтажного строения – это был главный угол на всей территории, туда постоянно шныряли скорые, так как за ним находилось крыльцо приёмного отделения.
Девушке надоело балансировать на одной ноге – она соскочила вниз.
После проливного дождя, который хлестал по асфальту как из ведра всю неделю, в ложбинах скопилось обилие зеркальной дождевой воды. Как бы ни старалась Олеся обходить многочисленные лужи и грязь, перебираясь с бордюра на бордюр, всё равно умудрилась забрызгать облюбованные белые кроссовки – единственную удобную обувь в её и без того скромном гардеробе. Воздух щедро наполнился озоном – давно погода не дарила такой роскоши, изнуряя летней жарой, изводя невыносимой духотой. Хотя духота была ещё вся впереди – влага начала активно испаряться благодаря августовскому солнцу, ярко палящему с самого утра над панорамным горизонтом города. Небо сегодня было чистым, безоблачным.
Первый день после отпуска требовал великих усилий – желание идти на работу напрочь отсутствовало. Олеся выбралась из постели на седьмой трезвон будильника, а до того, почти вслепую, с полузакрытыми глазами, запускала повтор и вновь проваливалась в дремоту. Мучительный подъём откладывался до крайнего предела, чтобы с момента спускания ног на ковёр ей пришлось носиться по всей квартире очертя голову, в спешке собираться, скакать в одном кроссовке к стеллажу, на котором валялись забытые ключи, а затем в финале вальяжно, не торопясь, дефилировать перед окнами родного стационара. Опять её ждали длинные сквозные коридоры, впитавшие в себя многолетние запахи санитарной химии, перебинтованные больные с кружками и тарелками, привычно курсирующие из палаты в столовую, из процедурного на процедуры…
Распорядок не менялся годами. Каким он был ещё при Олесиной матери, сорок лет посвятившей профессии операционной медсестры, таким он остался при Олесе, сидящей на посту в травматологии, или «травме», как часто сокращал название персонал. С тех пор не так уж много изменилось. Разве что окна по всему комплексу поменяли на пластиковые, установили кровати современные на колёсах со скользкими клеёнчатыми матрацами, но достаточно широкие, оснащённые регулятором положения спины.
