Я всегда держу в машине пилочку для ногтей. Как остановлюсь на красный свет, так и принимаюсь за очередной ноготь. Я никогда не тратила время попусту, всегда спешила, и, за что бы ни принималась, мне удавалось быть впереди коллег по работе.
Все это уже в прошлом. Я вообще с трудом мирюсь с различными возрастными явлениями, но потерю былой проворности переживаю больнее всего. Мои дни слишком коротки, чтобы довести до конца все, что намечалось. Оставшейся жизни не хватит, чтобы прочитать книги, что отложены в очередь, выучить новый язык или закрыть темные страницы прошлого. И все же мне столько проблем не дают покоя, даже самые приятные и нежные запахи способны вызвать воспоминания о горьких обидах.
Вот и роскошную цветущую сирень мы, наверное, любим из-за ее преходящего великолепия. Только-только утомленная долгой зимой душа порадуется пышному, источающему сладковатый запах букету белых, сиреневых или фиолетовых зонтиков в вазе, и они уже начинают осыпаться.
Сначала появляются нежные бледно-голубые звездочки, которые ветер сдувает на садовые дорожки, потом они посыплются дождем, потемнеют до цвета чайных листьев и станут прилипать к подошвам. Скоро от них останутся лишь темные семенные коробочки, которые неизбежно будут навевать мысли о короткой весне.
До того рокового вечера, двадцать четыре года назад, я любила цветущую сирень, считала наш брак стабильным и уже строила планы, как бы закатить большой праздник по случаю нашей серебряной свадьбы.
Конечно, за столько лет мы с Удо стали другими, но как за это же время изменилось все вокруг! Кто сейчас помнит, какими щепетильными были люди в послевоенные годы, когда мы познакомились? Молодые сегодня живут не расписываясь. В 1963 году мы посмотрели «Молчание» Бергмана и были потрясены. Вновь и вновь возвращались к этой теме и учились смотреть на проблемы иначе, чем раньше, с трудом избавлялись от предрассудков и даже похаживали на нудистский пляж на острове Зюльт во время отпуска. В бунтарском 1968 году мы ощущали себя уже слишком старыми, чтобы поддержать всенизвергающие призывы студентов, хотя идея свободной любви показалась нам соблазнительной. Лишь много позже я поняла, насколько сильно было у поколения Удо ревнивое отношение к противоположному полу, как страшно они страдали от того, что уже в раннем возрасте осознавали свою принадлежность к истеблишменту и регулярно спали друг с другом.
