Он. Скажи твоим джампани, дорогая, чтобы они не очень спешили. Они забывают, что я не горный житель.
Она. Верное доказательство того, что я ни с кем больше не выезжала. Да, они совсем еще неумелые. Но куда мы отправимся?
Он. Как обыкновенно – на край света. Нет, на Джакко.
Она. Так возьми с собой своего пони. Это далекий путь.
Он. И слава Богу, это в последний раз!
Она. Ты так думаешь? Я не решалась писать тебе об этом все последние месяцы.
Он. Так думаю! Я запустил все свои дела за осень, а ты говоришь так, как будто слышишь это в первый раз. Почему это?
Она. Почему? О! Я не знаю. Я тоже много думала.
Он. И что же, ты изменила свое решение?
Она. Нет. Ты знаешь, что я образец постоянства. Какие же у тебя планы?
Он. У нас, дорогая моя, прошу тебя.
Она. Хорошо, у нас. Бедный мой мальчик, как натерла тебе лоб шапка! Ты пробовал полечить чем-нибудь?
Он. Это пройдет через день-другой. Наш план довольно простой. Тонга рано утром, Калька в двенадцать часов, Умбала в семь, затем ночным поездом в Бомбей, оттуда пароходом 21-го в Рим. Так я думаю. Континент и Швеция на десять недель медового месяца.
Она. Тс-с! Не говори об этом таким образом. Это меня пугает. Гай, сколько времени мы с тобой безумствовали?
Он. Семь месяцев, две недели и я не помню в точности сколько часов. Постараюсь припомнить.
Она. Я хотела бы, чтобы ты припомнил. Кто это там двое на Блессингтонской дороге?
Он. Ибрэй и жена Пиннера. Что тебе за дело до них? Скажи мне лучше, что ты делала, о чем говорила и думала.
Она. Делала мало, говорила еще меньше, а думала очень много. Я почти не выходила в это время.
Он. Это нехорошо. Ты скучала?
Она. Не очень. Тебя удивляет, что я не склонна к развлечениям?
Он. Откровенно говоря, да. Что же мешает тебе развлекаться?
Она. Многое. Чем больше я узнаю людей и чем больше они узнают меня, тем шире распространится молва о готовящемся скандале.
Он. Пустяки. Мы уйдем от всего этого.
Она. Ты так думаешь?
Он. Уверен так же, как уверен в могуществе пара и силе лошадиных ног, которые унесут нас отсюда. Ха! Ха!
Она. Что видишь ты тут смешного, мой Ланселот?
Он. Ничего, Гунивера. Мне пришло только кое-что в голову.
Она. Говорят, мужчины более способны замечать смешные стороны, чем женщины. Я думаю теперь о скандале.
Он. Зачем думать о таких неприятных вещах? Мы не будем при этом.
