Тебе девять лет, твой хвост ещё по-детски полосат, а на щеках и груди ещё не проступили малиновые пятна, признаки мужчины. Мать даёт тебе задание накопать корнеклюев, роющих гигантские лабиринты в пустыне к югу от деревни. По преданию старших, когда-то давно, до сотворения мира корнеклюи были чем-то вроде куропаток и ходили по земле, но потом, испугавшись хищников, зарылись под землю и стали чем-то вроде пернатых муравьёв.
Ты уже видел, как это делается. Тебя научили, что из лабиринта брать следует не всех подряд, а фуражиров – самых упитанных, запасающих жир на холодный сезон. Они лежат глубже всех, и их защищают солдаты. Против нас даже солдаты-корнеклюи беспомощны и медлительны, к тому же, от их клювиков и лап спасают специальные лиановые рукавицы. Но, всё равно, ты горд от осознания того, что такое ответственное задание не доверят каждому из деревенского молодняка. Находишь первую попавшуюся нору, разрываешь, выкидываешь солдат на поверхность, и, наконец, ты добираешься до просторной камеры, где лежат разжиревшие фуражиры. Солдаты плюются противно пахнущей жижей, глаза начинают слезиться, но ты не обращаешь внимания, тебе не страшно. Пока не страшно.
Берёшь бечёвку, крепко связываешь троих корнеклюев, чтобы не брыкались, закидываешь на спину и идёшь. Ты должен донести их живыми, их прикопают в решётчатой клетке, будут раскармливать червяками и корешками на зиму.
В этот час тебя настигает твой первый Великий Страх – пара кожекрылов, слетевших с горы и нацелившихся на раскопанный лабиринт. Длинноухие морды скалятся от предвкушения удачной охоты. Ты понимаешь, что до тебя им нет дела, что ты уже слишком велик, и мышам-великанам не унести тебя на своих кожаных крыльях. Но ты бросаешь добычу и бежишь, по-детски переходя на четвереньки, вытянув хвост, словно крысиный поссум. Самец кожекрыла приземляется у связки корнеклюев, твоей связки, твоей добычи, крючком на крыле пытается разорвать лианы, распороть брюхо фуражиру. Птицезверь верещит от страха, от боли. Ты вспоминаешь заветы отца, ушедшего на большую охоту два месяца назад и пока так и не вернувшегося с неё. Оглядываешься, пока лишь пытаясь побороть Великий Страх. Встаёшь на дыбы, раскрываешь руки в Колесе Молитвы Предков и рычишь боевую песнь – сбивчиво, недостаточно громко, нелепо, как всегда нелепо звучит эта песнь в устах молодняка.
