– Станция «Щелковская». Конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны, – убедительно произнес женский радио-голос, пассажиры начали вываливать на перрон, не прекращая своих важных дел: листания лент в телефонах, рассылки свежих эсэмэсок, самоутверждения в разного рода чатах.
Я тоже вывалилась из последнего вагона, почапала по лестнице вверх и за выходом притормозила – дождалась, когда Вишня мимо меня прошла. И Снулый за ней. Как и вчера. Как и позавчера. Я сзади пристроилась через пару человек. Вообще-то я всегда за Вишней иду, нам по дороге. Топаем по 9-ой Парковой, только она направо вскоре сворачивает, а я дальше иду до своего Импульс-банка. Вот только раньше между нами Снулый не вклинивался.
Так, стоп. По порядку надо. От печки плясать. А то ерунда получается.
Обращали внимание, как люди себя в вагонах метро ведут? Все в свои гаджеты утыкаются. Ну кое-кто в книги. Книга – тоже гаджет: прямая доставка информации в мозг через глаза, без кабеля и блютуса, без USB и других разъемов, без подзарядки и техобслуживания. И модель не устаревает. Те, у кого телефон разрядился и книжки нет, просто выключаются, колышутся бессмысленными водорослями. Взгляд вовнутрь, вокруг ничего не замечают.
Только не я. Обожаю на людей смотреть, сортировать их, делить на кучки, самых интересных в копилочку складывать. Не читаю в метро, не могу, чтобы буквы перед глазами туда-сюда елозили. Поэтому обычно в уши втыкаю книжку или музычку. И пялюсь себе по сторонам. Я на работу, а это первая моя работа после института, уже пятый месяц езжу по этому маршруту: на Молодёге сажусь, на Щелчке вылезаю. На все про все мне от дома до офисного кресла – час, поэтому в 08.08 утра я уже спускаюсь под землю. И топаю к последнему вагону.
Представляете, каждый день в одно и то же время я иду мимо желтоватых колонн Молодежной. И не я одна. Тут постоянных посетителей хватает. Я уже многих запомнила. Когда подхожу к павильону, там на улице всегда стоит тетка. Она по понедельникам и средам стоит, подругу ждет. Тетка, высокая, сухая, чуть сутулая, лицо узкое, с седыми кудельками по краям – Афганская борзая. Она очень пунктуальная. Как я. Я в восемь ноль пять прохожу, она всегда на месте. А вот подруга ее, мелкая толстушка, является, когда ей заблагорассудится, то раньше, то позже. Она летом, когда жара была, в смешных платьях ходила – куски льняного холста серого, замахрившегося с краев, друг на друга нашиты – мама говорила, раньше так посылки зашивали. Ей бы еще надпись синими чернилами через пузо: «Куда: Караганда».
