Прикосновение – центральный элемент в идеях и фантазиях многих, но мало кто задумывается о природе этого ощущения. Людям легко вообразить впечатление от потери зрения или слуха (мы все можем закрыть глаза или заткнуть уши), или даже вкуса или запаха, но никто из нас на самом деле никогда не был в состоянии воссоздать ощущение потери прикосновения. Возможно, чувство прикосновения настолько глубоко вплетено в наше самоощущение, что мы не можем по-настоящему представить жизнь без него.
Владимир Набоков поднимал этот вопрос в «Лолите»: «Странно, что тактильное чувство, которое так бесконечно менее ценно для людей, чем зрение, в критические моменты становится нашим главным, если не единственным, обращением к реальности». Для Гумберта Гумберта прикосновение было настолько ценным опытом, что даже самый простой тактильный контакт с его любимой Лолитой вызывал неодолимые страсти.
Для всех нас опыт осязания является по сути эмоциональным, и отражение этого можно встретить в повседневной речи. К примеру, фразы: «Я тронут твоей заботой», или «Я не хотел задеть твои чувства», или метафоры вроде: «Ты такой колючий», или «Это грубо», или «Вы скользкий тип». Мы полностью привыкли описывать широкий спектр человеческих эмоций, действий и характеристик личности с точки зрения ощущений нашей кожи. В нашем языке тактильность тесно переплетена с эмоциональностью.
Метафоры, описывающие касание, действительно говорят нам что-то о чувствах кожи и их связи с человеческим познанием. Выражения «Я тронут» для обозначения «Я эмоционально затронут» и «Мои чувства» для обозначения «Мои нежные эмоции» используются в языке давно. И они не являются уникальными для русского языка или даже для индоевропейской языковой группы, поскольку встречаются также в таких отличных от наших языков, как баскский и китайский.
Слепые или глухие от рождения люди в большинстве имеют нормальное развитое тело (кроме зрительных или слуховых зон) и могут жить полноценной жизнью. Но если лишить новорожденных социального контакта, как это произошло в крайне неразвитых румынских детских домах в 1980-х и 1990-х годах, случится катастрофа: у детей замедлится развитие, возникнут расстройства психики и нестабильность эмоциональной сферы. К счастью, даже незначительное вмешательство – прикосновения попечителя в течение одного часа в день – может обратить вспять этот деструктивный процесс, если начать психоэмоциональное лечение в раннем возрасте.
